ПИСЬМА АЛЕКСАНДРА БЛОКА
К И. И. ЯСИНСКОМУ(*)
Предисловие, публикация и примечания
АЛЕКСАНДРА ЛАВРОВА
формальными, обусловленными конкретными обстоятельствами литературной и общественной жизни. Среди них — лица малозаметные, порой совершенно безвестные, но немало и фигур, оставивших значительный след в истории русской культуры. В числе подобных фигур — Иероним Иеронимович Ясинский (псевдонимы — Максим Белинский, Независимый, М. Чуносов; 1850–1931), весьма именитый в свое время и чрезвычайно плодовитый прозаик, критик, публицист, активно участвовавший в литературном процессе на протяжении полувека. Несмотря на трагикомический финал, выразившийся после 1917 г. во «внезапной» (по его собственному определению) солидаризации писателя с большевиками, сотрудничестве в Пролеткульте и т. д., в советские годы никто не произносил его имя со священным трепетом, книги Ясинского не переиздавались, развернутых историко-литературных характеристик его творчества также не было. Лишь в последнее время произведения этого писателя стали, наконец, предметом исследовательского внимания1.
В литературной жизни 1900–1910-х гг. Ясинский «представительствовал» весьма заметно: издавал собственные, им единолично формировавшиеся журналы «Ежемесячные сочинения» (1900–1903) и «Беседа» (1903–1907), комплектовал литературный отдел «Биржевых ведомостей», одной из самых престижных и популярных столичных газет, и редактировал выпускавшийся «Биржевыми ведомостями» ежемесячный литературный журнал «Новое слово». Вошедший в свое время в литературу приверженцем радикально-демократических воззрений, Ясинский с годами проделал сложную эволюцию, в ходе которой одной из самых примечательных вех стало сочувственное внимание к «новому» искусству и «декадентскому» мироощущению, проявившееся еще в ту пору, когда эти явления встречали повсеместное неприятие; характерно в этом отношении, что Ясинский был первым из числа влиятельных литераторов старшего поколения, кто по достоинству оценил «отверженного декадента» В. Брюсова и предоставил ему возможность печататься в «Ежемесячных сочинениях»2.
Блока, наряду с Брюсовым, Ясинский считал самым значительным поэтом символистской эпохи. В рецензии на 3-ю книгу «Собрания стихотворений» Блока («Снежная ночь», 1912) он утверждал: «Из всех поэтов, которых выдвинула русская литература последнего времени, Александр Блок принадлежит к наиболее выдающимся. Он, так сказать, наиболее поэтический. <…> Есть недостатки, неловкости, шероховатости, но они из той породы слов и мыслей, которые не поддаются корректуре. Стихи Блока — живые, звуки его просты и в то же время необыкновенны, они поражают воображение не изысканностью слова, а его меткостью и уместностью». Проводя параллели-противопоставления между Блоком и Брюсовым, Ясинский отмечает: «В страстных стихах Брюсова всегда чувствуется яд какой-то преступности; в таких же стихах Блока, может быть, есть нечто болезненное, но нет ничего отталкивающего, есть какая-то наивная мудрость, и нет рассудочности; а главное, у него есть вкус, которого часто не хватает даже таким большим поэтам нашим, как Бальмонт, Сологуб и Городецкий»3. Столь же высокая оценка — и в другой рецензии Ясинского, на все три книги блоковского «Собрания стихотворений»: «Блок принадлежит, несмотря на свои недостатки и благодаря своим достоинствам, к тем поэтам из бесчисленного множества современных стихотворцев, которые уже оставили след в литературе и, во всяком случае, забыты не будут. <…> Если Валерий Брюсов — поэт преимущественно рассудка, а Сергей Городецкий — непосредственного порыва, то Александр Блок, в большинстве своих стихотворений, являет собою синтез того и другого, с преобладанием в сторону порыва. Его прекрасный стих отточен, отделан; но, несмотря на кованность звука, почти никогда не натолкнешься в нем на ремесленную зализанность <…> Александр Блок как будто не обращает внимания на форму, но форма — его врожденный дар <…> У него есть совершенно безумные стихотворения, где нет никакой житейской логики, вообще нет здравомыслия, а тем не менее, звучит в них нота высокой поэзии: раскладывает он костры из снега, и сгорают на этих кострах, как на настоящем огне, его фантазии. Но часто он — младший брат Пушкина или даже Байрона, — так все строго, логично, непринужденно, пламенно и богато. Надо приветствовать собрание стихотворений нашего замечательного поэта»4.
Эти суждения были обнародованы три с лишним года спустя после того, как между Ясинским и Блоком завязались (в январе 1909 г.) деловые отношения, строившиеся по тривиальной схеме: от Ясинского исходило предложение выступить на страницах редактируемых им изданий, Блок предоставлял свои поэтические тексты. Такие контакты продолжались на протяжении ряда лет и, конечно, способствовали росту популярности поэзии Блока не только в сравнительно узкой среде поклонников «нового» искусства, но и в самой широкой читательской аудитории: всего в 1909–1916 гг. в «Биржевых ведомостях» и «Новом слове» было опубликовано 65 стихотворений Блока, причем отдельные стихотворения печатались и в газете, и в журнале, а также в журнале «Огонек», принадлежавшем той же издательской фирме5 первом месте в перечне лиц, в большинстве своем столь же эпизодически связанных с поэтом, о которых говорится: «… все эти и многие другие оставили след на моей душе»6), но по сути так и остались поверхностным литературно-деловым знакомством.
Встречного внимания к творчеству Ясинского Блок не проявлял, а из мимолетного суждения (в записи от 22 ноября 1911 г.) в связи с прочтением в рукописи «потрясающей повести» Вл. Пяста: «Это не какой-нибудь роман Ясинского»7 — можно заключить, что ценил он это творчество невысоко. Впрочем, пренебрежительное замечание Блока было вызвано, скорее всего, исключительно впечатлениями от последнего к тому времени романа Ясинского «Под плащом Сатаны», который он получил в подарок от автора в начале ноября 1911 г. В воспоминаниях Н. А. Энгельгардта дана меткая и предельно лаконичная аттестация Ясинского: «В написанном им много смешного, много и грешного, но везде проявляется яркий художественный талант»8; применительно же к упомянутому произведению даже самый беспристрастный и снисходительный ценитель вряд ли повторит последнюю из трех указанных характеристик. Явившись одним из первых беллетристических откликов на скандальное разоблачение Азефа, роман «Под плащом Сатаны» был продиктован идеей развенчания новоявленного «сверхчеловека» — провокатора, возглавляющего подпольную революционную организацию. Острая актуальность замысла, однако, не обрела надлежащего художественного оформления под пером автора, уже во многом к тому времени исчерпавшего свой творческий потенциал и выказавшего явную неспособность обогатить литературу новыми «Бесами». Повествовательные шаблоны, эксплуатируемые в бульварных романах, столь же трафаретно и грубо обрисованные персонажи, стилевая небрежность (порождающая порой совершенно невозможные фразы вроде: «Юдифь должна воскреснуть во всех видах», «Ему хотелось физиологических ощущений», «Он мог бы с головой окунуться в бездны удовлетворения» и т. д.9— все это ставило сочинение Ясинского в один ряд с той литературной продукцией, которая пользовалась вниманием лишь у самых невзыскательных читателей.
Содержание писем Блока к Ясинскому ограничивается обстоятельствами сотрудничества в изданиях, к которым имел прямое отношение его корреспондент. Письмо от 19 мая 1912 г. хранится в фонде Блока в Рукописном отделе Института русской литературы (Пушкинского Дома) РАН (ИРЛИ. Ф. 654. Оп. 1. Ед. хр. 411), остальные письма хранятся в фонде Ясинского в Гос. публичной библиотеке им. М. Е. Салтыкова-Щедрина (ГПБ. Ф. 901. Оп. 3. Ед. хр. 82). За исключением письма от 27 января 1909 г., приведенного в каталоге переписки Блока (Александр Блок. Переписка: Аннотированный каталог / Под ред. В. Н. Орлова. Вып. 1: Письма Александра Блока / Составители Н. Т. Панченко, К. Н. Суворова, М. В. Чарушникова. М., 1975. С. 409), все письма Блока публикуются впервые. В комментариях использованы письма Ясинского к Блоку, хранящиеся в фонде Блока в РГАЛИ (Ф. 55. Оп. 1. Ед. хр. 481).
Примечания
1 См.: Бакшеева В. В. «Отечественных Записок» // Вестник Московского университета. 1983. Серия 9. № 5. С. 65–71; Муратов А. Б. // История русской литературы: В 4 т. Л., 1983. Т. 4. С. 34–36; Минц З. Г. «Новые романтики»: (К проблеме русского пресимволизма) // Тыняновский сборник: Третьи Тыняновские чтения. Рига, 1988. С. 148–158; Мерцанье и бурленье: Чехов и декаденты в изображении И. Ясинского // Чеховский сборник. М., 1999. С. 34–56; Нымм Е. «Новый человек» в повести И. Ясинского «Учитель» (1886) // Блоковский сборник, XV: Русский символизм в литературном контексте рубежа XIX–XX вв. Тарту, 2000. С. 90–107. Творчество Ясинского анализируется в двух диссертациях; см. авторефераты: Бакшеева В. В. Абашина М. Г. Массовая литература 1880-х – начала 1890-х годов (И. И. Ясинский, В. И. Бибиков). СПб., 1992.
2 См.: Ясинская З. И. // Брюсовские чтения 1971 года. Ереван, 1973. С. 402–437.
3 Биржевые ведомости. Утр. вып. 1912. 18 августа. № 13084. С. 4. Подпись: М. Чуносов. Тот же текст: Новое слово. 1912. № 8. С. 159.
4 Биржевые ведомости. Утр. вып. 1912. 10 октября. № 13187. С. 4. Подпись: М. Чуносов. Тот же текст: Новое слово. 1912. № 9. С. 155.
5 См.: Русские советские писатели: Поэты: Биобиблиографический указатель. Т. 3. Ч. 2: А. А. Блок. М., 1980. С. 102–111.
6 Блок А.
7 Там же. С. 96.
8 Энгельгардт Н. Эпизоды моей жизни: (Воспоминания) / Публикация С. Шумихина // Минувшее: Исторический альманах. Вып. 24. СПб., 1998. С. 77.
9 <1911>. С. 26–27, 37.
(*) Блоковский сборник XVI: Александр Блок и русская литература первой половины XX века. Тарту, 2003. С. 167–179.