140. Андрею Белому. 23 сентября 1907. <Петербург>
<23 сентября 1907. Петербург>
Милый Боря.
Отзовись. Мне кажется, что впечатления от "Балаганчика" на сцене1 вновь подтвердили Твои опасения относительно меня. "Утра России" я не мог достать, потому что оно не продается здесь, и не читал Твоего фельетона, о котором только слышал от чужих2. Пришли.
Дело не в "Балаганчике", которого я не люблю, не в том, что физиономия Петербурга этого сезона - совершенно иная, чему способствует уже и будет способствовать Л. Андреев (я с ним познакомился; он уж очень простоват и не смотрит прямо)3. Дело в том, что растет какое-то тяжкое беспокойство. Я боюсь за будущее всех нас. При всей сложности и запутанности здешних отношений и "вопросов" - во мне преобладает бодрая печаль.
Мне очень надо услышать слово от Тебя. Если бы я был уверен, что мне суждено на свете поставлять только "Балаганчики", я постарался бы просто уйти из литературы (может быть, и из жизни). Но я уверен, что я способен выйти из этого, правда, глубоко сидящего во мне направления. Могу и один, хотя бы меня травили со всех сторон. Но мне нужно знать теперешнее Твое отношение ко мне. Наше московское свидание оставило на мне глубокий след. Мне нужно или Твоей дружеской поддержки, или полного отрицания меня. Только - не подозревай, потому что я всеми силами хочу признаться в своей вине перед всеми, насколько и как только сознаю ее. Я допускаю, что я имел дурное влияние на Чулкова (в чем он упрекает меня), что я-то и есть настоящий мистический анархист (что утверждают Чулков и Философов4"письмо о мист<ическом> анарх<изме>" (в "Весах") исходило от меня подлинного, но, мож<ет> быть, благодаря своей печатной и широковещательной форме, приняло форму "сверхчеловеческой мании величия" и т. п. Но я не страдаю манией величия, я не провозглашаю никаких черных дыр, я не приглашаю в хаос, я ненавижу кощунство в жизни и литературное кровосмесительство, я презираю утонченную ироническую эротику. Поскольку все это во мне самом - я ненавижу себя и преследую жизненно и печатно сам себя (напр<имер>, в статье "О лирике"5), отряхаю клоки ночи с себя, по существу светлого.
Ответь.
Любящий тебя глубоко
Саша
23. IX. 07. СПб. Галерная 41, кв. 4.
6. Мы говорили с ним, но еще не довольно, и он не совсем ясен мне. Он привез с собой много Москвы7.
Примечания
1 Белый был на представлении "Балаганчика" (постановка В. Э. Мейерхольда) во время московских гастролей театра В. Ф. Коммиссаржевской, проходивших с 30 августа до 12 сентября 1907 г. В мемуарах Белый сообщает: "Помнится, что в сентябре на гастролях театра Коммиссаржевской смотрел "Балаганчик"; и удивлялся великолепнейшему оформленью спектакля; и все ж писал я в газетах, что сомневаюсь в возможности существования театра символов; Блок соглашался со мною и в этом <...>" (Между двух революций. С. 294).
2 Подразумевается первая статья Белого под заглавием "Символический театр", опубликованная в "Утре России" 16 сентября. См. примеч. 4 к п. 186.
"Воспоминаниях о Блоке", описывая осень 1907 г., Белый сообщает: "... встречаясь со мною в Москве, Л. Андреев сочувственно отзывался о Блоке, с которым он только что познакомился; с любопытством расспрашивал он о моем отношении к Блоку, осведомленный о сложностях между нами" (О Блоке. С. 287).
4 Д. В. Философов в статье "Дела домашние" (Товарищ. 1907. No 379, 23 сентября) утверждал, что попытка Блока отмежеваться печатно в "Весах" от "мистического анархизма" (см. примеч. 2 к п. 187) лишена оснований: "А. Блок удостоверяет, ссылаясь на свои стихи и прозу, что он не мистический анархист. Но мне эти стихи и прозу изучать пришлось, и я по совести утверждаю, что г. Блок именно мистический анархист, потому что его "стихи и проза" покрыты с одной стороны налетом мистицизма, в начале литературной карьеры г. Блока очень глубокого и нежного, а затем ставшего уличным и плоским, и кроме того, эти стихи и проза преисполнились самого озорского разнузданного "анархизма" или, вернее, хулиганства. <...> Нам интересно знать не нет Блока, а его да. Или, выражаясь языком "мифотворца" Иванова, не его "непримиримое Нет", а - "слепительное Да". - Но в том-то и штука, что это "слепительное Да" отсутствует и ссылка на "стихи и прозу" не более как жест страдающего манией величия сверхчеловека". О взаимоотношениях Блока с Философовым см.: "... Доброе прежде всего". Письма А. А. Блока к Д. В. Философову / Вступ. статья, публикация и комментарии С. С. Гречишкина и А. В. Лаврова // Наше наследие. 1990. No 6. С. 50--55.
5 Эта статья была опубликована в No 6 "Золотого Руна" за 1907 г. (С. 41--53). См.: V, 130--159.
7 28 сентября 1907 г. Блок сообщал матери: "... приходит иногда Борин друг - Сизов, который переселился сюда (здесь его невеста), - очень серьезный и значительный человек" (VIII, 211). Свои впечатления от общения с Блоком и Л. Д. Блок Сизов изложил в пространном письме к Белому от 25 сентября 1907 г. (ЛН. Т. 92. Кн. 3. С. 308--309).