XXXVI
26 августа 1907. С. Шахматово
Дорогой Георгий Иванович. Я и отказываюсь решительно от "мист. анархизма", потому что хочу сохранить "душу незыблемой". Точно так же откажусь от "мист. реализма", "соборн. индивидуализма" и т. п. - если меня туда потянут. Я, прежде всего, - сам по себе и хочу быть все проще. Если Вы будете возражать Семенову, это хорошо, потому что - что может значить: "L 'anarch ism myst. n 'est pas une ecole, mais un courant de la nouvelle poesie russe?", что ecole, что courant ("Мистический анархизм является не школой, а течением современной русской поэзии?", что "школа", что "течение" (фр.)). - все единственно, и это доказывается даже немедленно приводимой схемой, в которой все - оспоримо. В частности, поэты самые замечательные, по-моему, и такие, к которым я был всегда близок и не имею причин не быть близким, - разбросаны по разным рубрикам. Это - Бальмонт, Брюсов, Гиппиус, Андрей Белый. Из них - Брюсова я считаю и буду считать своим ближайшим учителем - после Вл. Соловьева. Вот почему мне необходимо опровергнуть г. Семенова печатно. Второе - я сделаю это в "Весах", потому что глубоко уважаю "Весы" (хотя во многом не согласен с ними) и чувствую себя связанным с ними так же прочно, как с "Новым путем". "Весы" и были и есть событие для меня, а, по-моему, и вообще - событие, и самый цельный и боевой теперь журнал. Если бы я пренебрегал "Весами", т. е. лицами, с которыми я связан, или лучшими литературными традициями (как Брюсов), или Роком (как Белый), то это было бы "душа клеточка, а отца - в рыло". А я не хочу так.
В программе "Весов" будет отстаиваться символизм и будет сказано, при каких условиях только его можно преодолеть. N 8 - последний с полемикой (против "мист. анарх."). Если "нечистое" может быть в статейках Г., то неужели Вы думаете, что и в статьях Б. Вот какое я послал письмо в "Весы": "М. Г. г. редактор. Прошу Вас поместить в Вашем уважаемом журнале нижеследующее: В N (таком-то) "Мегсиге de France" этого года г. Семенов приводит какую-то тенденциозную схему, в которой соврем, русские поэты-символисты - рассажены в клетки "декад.", "неохристианск. мистики" и "мист. анархизма". Не говоря о том, что автор схемы выказал ярую ненависть к поэтам, разделив близких и соединив далеких, о том, что вся схема, по моему мнению, совершенно произвольна, и о том, что к поэтам причислены Философов и Бердяев, - я считаю своим долгом заявить: высоко ценя творчество Вяч. Иванова и Сергея Городецкого, с которыми я попал в одну клетку, я никогда не имел и не имею ничего общего с "мистич. анархизмом", о чем свидетельствуют мои стихи и проза*. Примите и проч. Александр Блок. 26 авг. 1907". Имени Вашего в "письме" этом не упоминаю, как видите. Подчеркнуть свою несолидарность с мист. анархизмом в такой решительной форме считаю своим мистическим долгом теперь. Мистич. анархизму я никогда не придавал значения, и он был бы, по моему мнению, забыт, если бы его не раздули теперь. Что касается раздувания его ("Весами"), то на это есть реальные причины у них, которые я могу уважать, хотя и не совсем согласен с ними. Об этом поговорим при свидании. Приеду на днях и буду искать квартиру. Спасибо за адрес Л. Андреева.
"Весах", 23 сентября (6 октября) 1907 года (значит, одновременно с опубликованием писем Вячеслава Иванова и моего) появилась в газете "Товарищ" статья Д. В. Философова "Дела домашние". В этой статье автор писал, между прочим: "Г-н Семенов (Не свой), постоянный сотрудник французского журнала "Mercure de France", свой последний отчет о русской литературе посвятил "мистическому анархизму". Предварительно он сделал безнадежную попытку разобраться в новейших течениях и разбил русских писателей на отдельные группы, причем Валерия Брюсова зачислил в парнасцы, а Александра Блока в мистические анархисты. Пчелы декадентского улья загудели. Брюсов заявил, что не он парнасец - а Блок, что он не имеет ничего общего с мистическим анархизмом, о чем свидетельствуют его стихи и проза ("Весы", N 8)...". И далее: "В. Брюсов протестует, он не парнасец. Однако Вячеслав Иванов, в своей публичной лекции, читанной прошлой весной на В. Ж. курсах, причисляет его и Бальмонта к парнасцам. В чем же вина г. Семенова? Уж если Вячеслав Иванов, этот эрудит, Тредьяковский нашего декадентства, ошибается, так кто же, наконец, что-нибудь понимает? Еще неуместнее протест г-на Блока..." "Я присутствовал, можно сказать, при самом зарождении этого течения, и отлично знаю, что именно Вячеслав Иванов и Блок были совершенно солидарны с Г. Чулковым. В свое время предполагалось даже устроить при содействии тогдашнего режиссера театра г-жи Комиссаржевской, В. Э. Мейерхольда, маленькую мистико-анархическую сцену, для которой и был написан знаменитый "Балаганчик" Блока. Вяч. Иванов же написал предисловие к брошюре Георгия Чулкова. Пока мистический анархизм оставался экзотическим цветком, выросшим в парниках декадентской кружковщины - ни Вяч. Иванов, ни А. Блок от него не отказывались, а самодовольно радовались своей выдумке. Но когда критика начала свой поход против этой новинки, Вяч. Иванов и Блок сейчас же от своего излюбленного детища отказались, предоставив Г. И. Чулкова на съедение обозлившихся товарищей..." "А. Блок удостоверяет, ссылаясь на свои стихи и прозу, что он не мистический анархист..." "Но мне эти стихи и прозу изучать пришлось, и по совести утверждаю, что г. Блок именно мистический анархист..." ("Товарищ". 1907, N 379). Андрей Белый (Б. Н. Бугаев) полагает, что А. А. Блок за пять лет до основания "Факелов" не чужд был "мистического анархизма". В своих воспоминаниях о поэте он пишет, между прочим: "Тут А. А. Блок опять-таки выступает с огромным максимумом, с тем мистическим анархизмом и реализмом, который зачастую в его умственно-моральных исканиях преувеличивается до желания воплотить символ в самую косность материи (впоследствии оба мы натолкнулись на грубую кору вещества. А. А. Блок прямо-таки не удержался, больше того, разбился, что и вызвалб обратную иллюзионистическую форму его поэзии, начиная с\ "Балаганчика" и "Нечаянной радости")". См. "Записки мечтателей". Алконост. 1922, N 6, стр. 20. Далее Андрей Белый пишет: "Он (Блок) был как бы сам по себе идеологией, действующей потенциально и вызывающей вокруг себя динамизм. Он не писал идеологических трактатов, но идеологи притягивались к нему: сначала мы, москвичи, потом Вяч. Иванов, Г. И. Чулков, потом иные..."
"мистическим анархизмом" произошел разрыв поэта с некоторыми из друзей. "В 1906 году, - пишет Андрей Белый, - я опять не раз был в Петербурге, - в феврале-марте и апреле-мае, где причина нашего расхождения опять выявилась во всей своей непримиримости, что повело нас к бурному обмену объяснений (в августе и сентябре 1906 года в Москве и Петербурге), после чего я уехал за границу, не понимая многого в А. А. - Мы и литературно оказались во враждебных лагерях, - он, как мне казалось, в лагере мистического анархизма, который для меня был линией профанации символического течения". Ibid. Стр. 114 и 115.