XLI
14 июня 1908. Шахматове
Милый Георгий Иванович. С прошлой почтой получил я Ваше письмо и очень ему обрадовался. Меня уже тянет в Петербург, но раньше 1 июля не приеду, надо высидеть. Здесь очень пышно, сыро, жарко, мой дом утонул в цветущей сирени, даль зовет, и я, кажется, таки допишу "Песню судьбы". Я написал много отвратительных стихотворений и одно приличное, но лучше прочту его Вам сам. А то, которое Вы просили - плохое, потому не посылаю тоже.
За "Архивариуса"* спасибо, я его раньше прочел, здесь получается - "Речь". Мне очень нравится, а Марья Андреевна** говорит, что его сжатость доказывает настоящее мастерство. "Слова" я так и не получаю, жалко, Штильман*** надул.
Романтическому корреспонденту**** ответить не умею, так как он продолжает уверять, будто я - Дора. Я хотел бы убедить его в том, что я - Ксения и что у меня большие синие глаза с поволокой и волосы - с синеватым отливом. Но так как я заранее убежден, что он этому не поверит, то кажется переписка наша прервется.
Вот свинья - Петроний*****. Но ведь не стоит писать больше писем в редакцию, это повлечет за собою новые нарекания. Андрей Белый больше не едет мириться. А ведь умная у него статья обо мне и занятная, хотя я и не согласен с ней.
Здесь новостей не бывает. Полная тишина. Иногда лежу на берегу реки, солнце жжет, дождь обливает. Относительно спиртных напитков чувствую, будто я "записавшись", но только выдерживаю положенный срок, чтобы не нарушить обета.
Очень советую Вам прочесть "Корабль" Д'Аннунцио. Целую Вас крепко и люблю. Пожалуйста, поцелуйте от меня руку Надежды Григорьевны.
Любящий Вас Ал. Блок
* "Архивариус" - мой рассказ. Впоследствии вошел в первый том собр. соч. изд. "Шиповник".
** Мария Андреевна Бекетова, тетка А. А. Блока, написавшая воспоминания о поэте, небезызвестная переводчица.
*** Григорий Николаевич Штильман, юрист и публицист, писал внутреннее обозрение в "Вопросах жизни", впоследствии состоял одним из редакторов газеты "Слово".
"Романтическим корреспондентом" Блок называет, кажется, одного из молодых поэтов, который расточал А. А. Блоку свои нежные признания в весьма странной форме, похожей на мистификацию.
"Весов".