XLIII
18 сентября (1908. Шахматове)
Дорогой Георгий Иванович, ну вот, скоро мы и увидимся. Около 1 октября мы уезжаем. Земляной диван вырос, нарублено много деревьев, земля изрыта и т. д. Леса все в золоте - хорошо и не хочется уезжать, да и нет особенной надобности, но так уж - пора.
У Станиславского - Метерлинк, потому он все еще не пишет мне о "Песне судьбы"* решительного ответа. Зачем Вы в Москве? Хорошо ли, что Вы послали телеграмму Рябушинскому?** Не было ли ему от этого тяжело? Зин. Гиппиус написала мне очень милое письмо, хотя в нем есть что-то неискреннее. Приглашает в "Образование" и "Утро". Я отвечаю очень пространным изложением своей платформы, упреками за прошлое (и за Вас в том числе) и вопросами. Интересно, какой последует ответ***.
Продолжают ли "Весы" заниматься своей дрянью? Если попробуют меня оседлать, я уйду, ибо ничем, кроме прекрасных воспоминаний, не связан.
Перечитываю Толстого и Тургенева. Изумляюсь. Написал о Толстом в "Руно" и в сборник, издаваемый в Петербурге, - мал. заметки.
Приветствуйте от меня Надежду Григорьевну. Скоро ли вернетесь в Петербург? Напишите мне, если успеете. Желаю Вам уберечься от холеры. Как хорошо не пить водки. Я Вас люблю.
Александр Блок
Я исполнен новых планов.
* Блок предложил для постановки Московскому Художественному театру свою лирическую драму "Песня судьбы". Постановка, как известно, не состоялась.
"Золотого руна".
*** З. Н. Гиппиус, по иным мотивам, чем Андрей Белый, принимала, однако, также деятельное участие в резкой полемике против "мистического анархизма". Она подписывала обычно свои статьи псевдонимом "Антон Крайний". Свои нападки З. Н. Гиппиус сосредоточила главным образом на моей личности. По-видимому, ее отношение ко мне впоследствии несколько изменилось. Об этом свидетельствует, по крайней мере, ее статья "Мятущаяся душа" по поводу моего романа "Сатана". См. N 26 литературного приложения к газете "День", N 178, 1914 г., 3 августа.