БЛОК - БЕЛОМУ
19 февр<аля> 1905. Петербург
Милый Боря. Хорошо получать Твои письма. У нас было разное - и хорошее, и дурное. Все время какое-то выжидание по поводу внешних событий. Хожу в квартиры профессоров для чтения Саввиной Книги, Летописи и пр. 1 Профессора (из небастующих) - в розовом настроении, надеются на земский собор... Студентам же кажется, что профессора, будучи начитаны в церковно-слав<янской> палеографии, могут лучше всех объяснить положение дел. У Мережковских был журфикс с высовыванием Бердяевского языка2 и др<угими> ужасами. Мы сидели с Татой и Ивановым и смотрели альбом Kindisch, результатом чего было мое послание к чертям из Татиного альбома3. Спрашивали, - правда ли, что ты вернулся с вокзала к нам? Я твердо сказал: нет, так как помню, что с вокзала приехал Снег, а не Ты4. Завтра может произойти на улице то же, что было в день Твоего приезда в П<етер>б<ург> - 9 января5. Спасибо Тебе за письма, милый. Я Тебя очень люблю.
Твой Саша
Примечания
1 Речь идет о занятиях палеографией и старославянским языком у профессора А. И. Соболевского. См.: Кумпан К. А. Александр Блок - выпускник Университета // Известия Академии наук СССР. Серия литературы и языка. 1983. Т. 42. No 2. С. 167. Видимо, имеется в виду издание: Памятники старославянского языка. Т. I. Вып. 2. Саввина книга, недельное евангелие, переписанное попом Саввой в XI в. Издана со снимками В. Н. Щепкиным. М., 1903.
2 Н. А. Бердяев страдал нервным тиком, сопровождавшимся конвульсиями языка.
3 Упоминаются Татьяна Николаевна Гиппиус и Е. П. Иванов. Ср. сообщение в письме З. Н. Гиппиус к Белому от 20 февраля 1905 г.: "У нас был вечер, были все "тапиры", был, между прочим, и Блок, но Тата увела его в свою "пещеру", и там они все рассматривали ее альбомы, а на другой день Блок принес Тате стихи, написанные на эти альбомы" (ЛН. Т. 92. Кн. 3. С. 221). Имеется в виду стихотворение Блока "Твари весенние" ("Золотисты лица купальниц...", 19 февраля 1905 г.) с подзаголовком "(Из альбома "Kindisch" Т. Н. Гиппиус)" (ПСС II, 13--14). Ныне местонахождение альбомов с рисунками Т. Н. Гиппиус ("Kindisch" (нем.) - детское) неизвестно; ср. свидетельства Белого в "Воспоминаниях о Блоке" об их содержании: "... я подружился особенно с "Татой " <...> у нее был альбом и в него зарисовывала она все фантазии, образы, сны, сопровождая эскизы порой комментарием; этот дневник, мысли-образы, я полюбил" (О Блоке. С. 140); он же сообщает: "... те альбомы А. А. с удовольствием долго рассматривал, очень любя их; и после уже появились в стихах его все персонажи набросков Т. Н." (Там же. С. 252). Подробнее см. комментарий Н. Ю. Грякаловой: ПСС II, 565; см. также: А. А. Блок. Письма к Т. Н. Гиппиус / Публикация С. С. Гречишкина и А. В. Лаврова // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1978 год. Л., 1980. С. 209--217.
"эзотерического" языка общения и переписки Блока и Белого; ср. его употребление в письмах 49, 85, 94, 100, 107, 120, 127. Ср. сообщение об обстоятельствах отъезда Белого из Петербурга в Москву 4 февраля 1905 г. в его мемуарной книге "Начало века" ("берлинская" редакция): "Повез на вокзал свои вещи, решив напоследок поехать проститься в Казармы (на пять лишь минут); вместо ж этого - засиделся: - Оставайся, - сказал А<лександр> А<лександрович>. <...> Я остался. А Мережковские думали - что уехал. <...> (З<инаида> Н<иколаевна> очень скоро узнала об этом поступке моем: и поступок воспринят был, явное дело, коварным обманом; ведь вот: распростился, уехал, и к - Блокам: влетело за это - в письме)" (Вопросы литературы. 1964. No 6. С. 245. Публикация С. Григорьянца).
5 Подразумеваются ожидаемые последствия опубликованного 18 февраля Высочайшего манифеста, призывавшего "напомнить правительственным учреждениям и властям всех ведомств и степеней долг службы и веления присяги", а "благомыслящих людей" - "соединиться в дружном содействии Нам словом и делом в святом и великом подвиге одоления врага внешнего, в искоренении в земле Нашей крамолы и в разумном противодействии смуте внутренней".