71. Андрею Белому. 19 мая 1905. Шахматово
<19 мая 1905. Шахматово>1
Милый Боря, спасибо, получил Твое письмо в Шахматове. Приехали опять рано, в апреле2, и уже опять копаюсь в земле. Впрочем, больше еще бродим кругом. Грозовая весна, были дни сплошь грозовые с ливнями, а вообще сухо и сильный ветер. На горизонте такая мгла, что говорят, будто Москва горит. И в то же время на закатах такой ветер, что ясно, откуда он - от солнца, окруженного парами3. Вообще, ясно многое, в чем сомневаются соседние естественники4. Но иногда грустно, и до того все забылось, что может вспомниться при неожиданных обстоятельствах, врасплох. Весной писал стихи, часть которых пишу Тебе. А я не простился с Мережковскими, и, вообще, кончилось с ними как-то глупо и досадно, из-за З<инаиды> Н<иколаевны>. Что Ты думаешь о "жертве" у Минских? (не скандал ли это?). Я думаю, что это было нехорошо, а Евг. Иванов писал, что почувствовалась близость у всех, вышедших на набережную из квартиры Минского в белую ночь5. Но Люба сказала, что близость чувствуется также после любительского спектакля. - Напиши, когда ты можешь к нам приехать? Напиши вообще. Крепко Тебя целую.
Твой Саша
19 мая 1905 г. Шахматово.
МОЛИТВА
Ты в поля отошла без возврата -
Да святится Имя Твое.
Снова красные копья заката
Протянули ко мне острие.
Лишь к Твоей золотой свирели
В черный день устами прильну.
Если все мольбы отзвенели, -
Угнетенный, в поле усну.
Ты пройдешь в золотой порфире -
Уж не мне глаза разомкнуть.
Дай вздохнуть в этом сонном мире,
О, исторгни ржавую душу,
Со святыми меня упокой,
Ты - держащая море и сушу
Неподвижно тонкой рукой.6
1905. 16. IV. Страстная Субботе
* * *
На весеннем пути в теремок
Перелетный вспорхнул ветерок,
Прозвенел золотой голосок.
Постояла она у крыльца,
Поискала дверного кольца,
И поднять не посмела лица.
И ушла в синеватую даль,
Где дымилась весенняя таль,
Где кружилась над лесом печаль.
Там - в березовом дальнем кругу -
Старикашка сгибал из березы дугу
И приметил ее на лугу.
Закричал и запрыгал на пне:
- Ты, красавица, верно ко мне?
- Стосковалась в своей тишине!
За корявые пальцы взялась,
И с туманом лесным поднялась.
Так - тоскуют они об одном.
Так - летают они вечерком.
Так - венчалась весна с колдуном 7.
* * *
Л. Д. Б.
На весенней проталинке
За вечерней молитвою - маленький
Попик болотный виднеется.
Ветхая ряска над кочкой
Чернеется
Чуть заметною точкой.
И в безбурности зорь красноватых
Не видать чертенят бесноватых,
Но вечерняя прелесть
Увила вкруг него свои тонкие руки.
Предзакатные звуки.
Легкий шелест.
Тихонько он молится,
Улыбается, клонится,
Приподняв свою шляпу.
И лягушке хромой, ковыляющей
Перевяжет болящую лапу.
Перекрестит и пустит гулять:
- Вот, ступай в родимую гать.
- Душа моя рада
- Всякому гаду
- И всякому зверю
- И о всякой вере.
И тихонько молится,
Приподняв свою шляпу, -
За стебель, что клонится,
За больную звериную лапу
И за римского папу. -
Иди по пучине тряской:
Спасет тебя черная ряска.
1905. IV. 17. Пасха.
Примечания
1 Ответ на п. 103.
2 О приезде в Шахматово Блок сообщил матери письмом, отправленным 27 апреля (Письма к родным, I. С. 136).
4 Подразумевается семейство Менделеевых, проводившее лето в имении Боблово, поблизости от Шахматова.
5 Имеется в виду импровизированное ритуальное "действо", состоявшееся в Петербурге 2 мая 1905 г. на квартире H. M. Минского; согласно подробному описанию происходившего, которое дал Е. П. Иванов в письме к Блоку от 9--10 мая 1905 г., собравшиеся (по предложению Вяч. Иванова и Минского) производили "ритмические движения для расположения и возбуждения религиозного состояния", а также символические жертвоприношения. Письмо опубликовано Л. А. Ильюниной; см.: Русское революционное движение и проблемы развития литературы. Межвузовский сборник. Л., 1989. С. 178--180; Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник 1990. М., 1992. С. 105--107. В ответном письме Е. Иванову от 23 мая Блок заявлял: "С жертвой у Минского не мирюсь, не хочу <...>" (VIII, 125). Свое скептическое отношение к этому "действу" Белый выразил позднее - в мемуарно-философском очерке "Почему я стал символистом и почему я не перестал им быть во всех фазах моего идейного и художественного развития" (1928): "... что где-то кого-то кололи булавкой и пили его кровь, выжатую в вино, под флагом <...> мистерии - это только смешило; серьезнее было то, что многие, попадая в эту блудливую атмосферу, жизненно разлагались" (Андрей Белый. Символизм как миропонимание. М., 1994. С. 444).
"Вступление" ко 2-й книге "Стихотворений" Блока в трех книгах.
7 Датируется 24 апреля 1905 г.; впервые опубликовано в "Весах" (1906. No 5. С. 3--4) в составе цикла "Тишина цветет".
"Весах" (1906. No 5. С. 5--6) в составе цикла "Тишина цветет". В окончательном тексте получило заглавие "Болотный попик".