12. <Варшава, июль 1903 г.>[43]
Дорогой Сашура! Ты «из заграницы (разобщающей с мирами)»[44] спрашиваешь о «возможности рассчета на получку[45] (к будущей весне) такой же суммы (как писала мама)»; Мама же меня просила о единовременной «субсидии» Тебе в 500 р<ублей> и «скромном» увеличении следующей (якобы «последней», что не подтверждается Тобою)[46] годовой. Согласно с выраженным думаю, что будет необидно, при казенном помещении и «некоторой общей кассе», ежегодно получать по 600 (как в доме у Бекетовых). Просящему могу давать и более — желая быть действительно полезным ближнему, к чему направлены и свойственные мне (не менее, чем Маме или «бедным, трудно уловимым» Мережковским)[47] «рассуждения».
Твоя женитьба так обставлена, что избавляет от необходимости «заботиться о нуждах низкой жизни»,[48] о текущей и грядущей «злобе дня»: «какой простор»[49] для «вольного искусства» или «беспредельного змеиного познания»[50] (цитирую[51] Тебя «рядом» если не с евангелистами, то с Пушкиным и Репиным)![52] Однако, в силу роковой наследственности от различных (в том числе и «бедных») «Генрихов» (не — Гейне),[53] Ты стремишься к независимости материальной (вероятно, и от материнской помощи), — нуждаешься в «Освобождении, торчащем из карманов»,[54] будто бы основывающем (по Марксу) и моральное.[55] Такая [56] (или ),[57] каковую противопоставил «кроткой» Богородице Казанской петербургский pan Zielinski[58] приложима (до определенной степени) и к многоопытному в ней от юности родителю, которого Ты признаешь настолько посторонним человеком, что, указывая день венчания (когда-то бывший днем рождения Ек<атерины> А<ндреевны>[59] и ),[60] не только не «зовешь» (подобно «звездам» фетовским)[61] в деревню, а его «родных не хочешь знать» (по «Горю от ума» в невиннейшей редакции, «оправдывающей» сие у «химика» или «ботаника» отсутствием[62] досуга для «бродяжнических снов»),[63] но также не уведомляешь о здоровье матери (небезразличном для меня по старой памяти — тем более, что сам я, как известно сделалось моим родным, все Рождество лежал больным)[64] и о своих экзаменах, о коих не «снестись» ли мне официально с университетом, очевидно[65] склонным охранять и при потере документов запоздалые «права семейственные»?[66] Ведь о них (не о правах, а об экзаменах) пока не пропечатал «Новый путь», который, кстати, «по дороге» на Москву из западных краев ведет не «в П<етербург>», а — заодно с окатоличенными самозванцами — через Варшаву, где и Вам случалось прежде останавливаться (rei familiaris me, more scholarium ignaro);[67] впрочем, обладая столь же «серожелтою» бумагою,[68] я «выясняю денежный вопрос» не хуже «Клеопатры»[69] (предыдущего письма) — с тяжелым чувством, но с надеждою приобрести по крайней мере фотографию «Царевны»,[70] что[71] «замолит числа» пишимой везде одними маленькими буквами «царицы» и, пожалуй, разрешит по-божески иные «синие (студенческие или офицерские) загадки»; напиши при случае фамилию (девическую) ее матушки,[72] к<ото>рой я совсем не знаю, но предполагаю, что и у нее должно быть «на лице — все тихо».[73]
Политическими «происками» занимаются у нас не «министерства» и «иерархия»,[74] «разноверцы», извлекающие (Dei gratia et hominum stultitia)[75] немало барышей из оградившей их таможнями от них же русской государственности — не прощая ей ее основ духовных, обещающих «веселие» (не в польском смысле слова) «мученикам»: [76] так поется при «ликующем Исаии», тогда как слишком обесцениваемые «ищущим» (не «голубинного», а несколько поверхностного) смысла» критиком[77] «еврейские поверья» учат «одолжать народы» — с тем, чтобы «господствовать» над ними (по «Второзаконию»); об этом я уже писал (для собственного назидания) по «пунктам» терпеливо ждущим от Тебя ответов (если можно — с дополнительными «оттисками»).[78] Вообще я очень благодарен и за то немногое, что Ты мне сообщаешь о себе и прочем — не настаивая на немедленной отписке, выбивающей меня из колеи (не в пользу «адресата»).[79]
Остаюсь Твоим доброжелательным отцом
Ал. Блок.
Переменил квартиру: в том же доме (Koszykowa, 29) — № 6.
Варшава — июль 1903 г.
Полученная карточка (с Твоим письмом)[80] почти не облегчила «зол», к<ото>рыми не во-время «душа моя наполнилась» (по песнопению из панихиды): очернив «золотокудрую» невесту (без «заставки»[81] — ибо, как свидетельствует «отвратительная» метрика церковная, не «неневестную»), она у «торжествующего» жениха обеливает не «житейские дела и подвиги»,[82] а разве лишь «одежды (или «перья»), недостойные Подруги»[83] (чем в мундирный[84] век немудрено «приблизить к аду свою жизнь» супружескую). Несмотря на то, я собираюсь «полюбить Вас черненькими» — ради[85] фантастических еще внучат«проливать ко Господу молитву» и за мертвого — когда им после смерти «возвестят (его) печали». Так как Ты, «не чувствуя конца», считаешь только будущую свадьбу «непреложным (но не неотложным) фактом», то спешу, начав «за упокой», кончать «во здравие»: да процветет Твоя семейная[86] «лампадка»[87] — как эмблема «мудрой кротости» (внушенная «на небесах горящими паникадилами»[88] Вл. Соловьева), а не «ложной[89] мудрости»,[90] — «вакхической», «морозным солнцем»)[91] Ты заранее запасся «посохом из дуба»! К «ласковому шопоту», идущему от «вьюги», присоединится и сестрица Ангелина.
Август : и смиренный «символизм»[92] мой обращается скорее к «нищему», блуждающему «ради Бога» (в ожидании небесного блаженства), нежели к «приветному царевичу» Твоих стихов, которому пришлось бы «воздавать (и) кесарево кесарю»,[93] (читающему уже четверть века государственное право древним скифам и особенно сарматам — при значит<ельном> проценте «вечных» иудеев), — т. е. например на брачном «пиршестве» (где «с нашей стороны» «избранных» будет более, чем «званных»)[94] — после легочного воспаления и инфлюенцы.
Примечания
43. Судя по почерку, письмо писалось в два приема. Оно является ответом на письма Блока — от 24 апреля из Петербурга, от 25 июня (8 июля из Bad Nauheim'а и 28 июля из Шахматова («Письма к родным», I, с. 84–89). Отдельные фразы и слова из писем и стихов Блока, которые приводит Александр Львович, в контексте его письма получают язвительный, а иногда даже тонко-издевательский смысл. В письме к матери от 30 августа 1903 г. Блок писал: «Посылаю тебе до степени отвратительное письмо Ал. Льв., прочти его несколько раз. Я «снабдил» его примечаниями. Тут же и адрес. Не знаю, писать ли тебе ему, не лучше ли подождать, пока ты приедешь, и мы напишем вместе (от меня). Я совершенно твердо уверен, что это письмо отца меня оправдывает в том, что его не было на свадьбе. Некоторых мест понять нельзя, а некоторые я тебе объясню, если ты не поймешь» («Письма к родным», I, с. 91).
«Здесь заграницей чувствуется крайняя разобщенность со всеми мирами» («Письма к родным», I, с. 87).
45. Блок просил сообщить ему, на какую денежную поддержку от отца он может рассчитывать в дальнейшем: «Могу ли я рассчитывать на следующую получку такой же суммы (как писала Вам мама) будущей весной?» — спрашивает он. — «Я прошу Вас выяснить мне денежный вопрос, между прочим и потому, что некоторые траты будущей зимы уже известны, например, надо будет вносить некоторую сумму «в общую кассу», потому что семейные средства иначе невелики» («Письма к родным», I, с. 86, 87). Позже, в письме от 2 октября («Письма к родным», I, с. 94) он объясняет: «В моих расчетах с Вами было, очевидно, какое-то недоразумение, мама думает, что это она напутала. Извините за эту ошибку». Под «казенным помещением» Александр Львович разумеет квартиру отчима Блока — Ф. Ф. Кублицкого-Пиоттух: офицерский корпус казарм лейб-гвардии Гренадерского полка. Блок жил здесь с 1889 (с женой с 1903) по 1906 год.
46. Здесь и далее выделенные слова подчеркнуты Блоком красным карандашом.
47. Здесь имеется в виду то место в письме Блока из Bad Nauheim'а, где он пишет о том, что З. Н. Гиппиус не сочувствует его свадьбе, находя в ней «дисгармонию» со стихами. «Для меня это несколько странно, потому что трудно уловить совершенно рассудочные теории, которые Мережковские неукоснительно проводят в жизнь, даже до отрицания реальности двух непреложных фактов: свадьбы и стихов (точно который-нибудь из них не реален!). Главное порицание высказывается мне за то, что я будто бы «не чувствую конца», что ясно вытекает (по их мнению) из моих жизненных обстоятельств» («Письма к родным», I, с. 86–87).
48. Цитирует слова Моцарта (А. С. Пушкин. «Моцарт и Сальери»):
… никто б не стал
Заботиться о нуждах низкой жизни;
Все предались бы вольному искусству.
49. Картина И. Е. Репина (1844–1930) «Какой простор!» Впервые экспонировалась на XXXI выставке Товарищества передвижных художественных выставок в 1903 г.
50. Из письма Блока от 29 ноября 1902 г.: «У многих в душе «холодный белый день», и я часто ощущаю его — и беспредельность своего личного «змеиного» познания» (VIII, 48). Ср. стих. Вл. Соловьева «В тумане утреннем неверными шагами…» (VIII, 562).
52. Над словом «Репин» Блок поставил восклицательный знак красным карандашом.
53. В письме от 4 апреля 1903 г. Блок сообщал отцу, что по поводу его стихов, напечатанных в журнале «Новый путь», — «Кратко выругалась газета «Знамя» на ту тему, что почти «Генрих Блок»…» («Письма к родным», I, с. 83). Может быть, в словах о «бедном Генрихе» содержится намек на популярную в те годы пьесу Г. Гауптмана.
54. Из Bad Nauheim'а Блок пишет: «В витринах привлекают внимание запрещенные издания <…> Очень много толстовских книг, из некоторых карманов торчит «Освобождение» («Письма к родным», I, с. 87).
55. Последние две строки отчеркнуты на полях красным карандашом и поставлен вопросительный знак.
«Самодовление».
57. Блок поставил две звездочки и дал перевод: «Величие души».
58. «Автаркия» и «мегалопсихия» — основные понятия античной этической философии, обсуждавшиеся Ф. Ф. Зелинским в статье «Древнее христианство и римская философия» («Вопросы философии…», 1903, № 1). В тексте письма над фамилией Зелинского Блок красным карандашом пометил: «профессор».
59. Екатерина Андреевна Краснова, –1892) — тетка Блока, поэтесса и переводчица.
60. Лев Александрович Блок — дед поэта. Блок был крещен в церкви при Петербургском университете 28 декабря 1880 г. Воспреемниками были Лев Александрович Блок и Елизавета Григорьевна Бекетова (Ленинградский государственный исторический архив, ф. 19, оп. 125, ед. хр. 338, Метрическая книга). Слова «…и моего покойного отца, Тебя крестившего», Блок подчеркнул и на полях слева поставил вопросительный знак красным карандашом.
61. См. п. 6, прим. 5.
62. После слова «фетовским» Блок поставил восклицательный знак, а слева около последних двух строк — вопросительный и восклицательный знаки красным карандашом.
–48) пишет: «Чувствую потребность и ожидаю скорого вдохновенного стихотворения или даже прозаического экскурса в область мистицизма, который, оправдываясь ходом моих житейских «подвигов и дел», тем самым оправдывает и мои «бродяжнические сны» хотя бы в области наук».
64. <Сноска автора>
Последний (старомодный) стих
Вполне понятен был для них,
Когда, узнав о том чрез денщика Ивана,
(рифма небогатая и даже не «крылатая» — как «книга» и «воркующая птица», несогласные между собою, к счастью, лишь в «согласных» буквах и притом без «ударений», игнорируемых «надвислянским» силлабическим размером в соглашении «панянских» слов с какою-нибудь «рьяною Марьянною»). <Все примечание отчеркнуто Блоком на полях слева красным карандашом. Сверху поставлен вопросительный знак, снизу: NB.>
* Марьяна Петровна — дочь брата А. Л. Блока.
65. Последние две строки отчеркнуты Блоком на левом поле и поставлены два вопросительных знака красным карандашом.
66. Речь идет о просьбе Блока (телеграмме от 20 мая 1903 г.) срочно выслать ему разрешение на брак, которое требует попечитель, а также о сетованиях (письма из Bad Nauheim'а и из Шахматова) по поводу того, что университетская канцелярия потеряла его метрическое свидетельство.
«Меня удивило Ваше замечание о моих экзаменах, и я не вполне понимаю, зачем Вам «сноситься» по этому поводу с университетом. Ведь я писал Вам весной и летом о результатах экзаменов, которые не затруднили моего перевода на III-ий курс (а следовательно и на IV-ый, потому что теперь курсы уже не разделены» («Письма к родным», I, с. 95).
67. тогда как я, по обычаю ученых, ничего не знал о <собственных?> семейных делах (лат.).
68. Письмо написано на желтой бумаге.
69. Над словом «Клеопатры» Блок поставил вопросительный знак красным карандашом.
«Царица смотрела заставки…» 14 декабря 1902 г.).
71. Т. е. фотография (прим. Блока).
«Вы спрашиваете о девической фамилии Анны Ивановны Менделеевой. Она рожденная Попова» — отвечает Блок в письме от 2 октября 1903 г. («Письма к родным», I, с. 96).
73. Ср. в стихотворении «Блока: «Все тихо на светлом лице» (19 марта 1903 г.). Стихотворение послано в письме от 24 апреля 1903 г. В первоначальной редакции было: «Все тихо у Ней на лице».
74. В письме из Bad Nauheim'а Блок пишет отцу, что «Новый путь» «чуть не прикрыли из-за происков иерархии обеих столиц и министра вн<утренних> д<ел>» («Письма к родным», I, с. 87).
(лат.).
76. В словах «веселие» (не в польском смысле слова) «мученикам» содержится намек на то, что по-польски слово «wesele» значит «свадьба». Далее слово «голубиное» из стих. «Царица смотрела заставки…».
77. Сверху написано Блоком: Буренин.
78. В письме от 4 апреля 1903 г. Блок сообщает отцу: «Стихи мои напечатаны в мартовской книжке «Нового пути» в количестве десяти. Ждал, чтобы послать Вам, оттисков, которые мне обещали, но пока еще не дали» («Письма к родным», I, с. 83).
80. Речь идет о письме Блока от 28 июля 1903 г., в котором он пишет: «Посылаю Вам, наконец, нашу фотографическую карточку. Она вышла плохо, слишком темно» («Письма к родным», II, с. 88). «Золотокудрую», «Заставки», «Перья» — слова из стихотворения «Царица смотрела заставки…».
81. Над словом «заставки» Блок поставил вопросительный знак.
82. См. прим. 13.
83. Слова «Одежды… недостойные подруги» — из стихотворения Блока «Я вырезал посох из дуба…» (25 марта 1903 г.), которое было послано отцу в письме 24 апреля 1903 г.
85. Около этой строки слева Блок поставил вопросительный и восклицательный знаки.
86. Около, двух последних строк Блок поставил восклицательный знак.
87. «Лампадка» — слово из стихотворения Блока «Царица смотрела заставки…».
88. Из стихотворения Вл. Соловьева «На небесах горят паникадила…».
«ложной» Блок поставил вопросительный знак.
90. Слова из «Вакхической песни» Пушкина.
91. Слова из стихотворения Блока «Я вырезал посох из дуба…».
92. Около этой строки слева и справа на полях поставлены вопросительные и восклицательный знаки.
«Отдавайте кесарево кесарю, а божие богу» (Евангелие от Матфея, 22, 21).
«На свадьбе будут очень немногие, мы посылаем даже не приглашения, а извещения». «С нашей стороны будут, кроме мамы, отчима…» (Далее Блок перечисляет остальных) «Из церкви мы поедем прямо в Боблово, а оттуда после соответственных пиршеств — на жел. дор.» («Письма к родным», II, с. 88 и 89). Александр Львович по-своему использует изречение из Евангелия: «… ибо много званых, а мало избранных» (Евангелие от Матфея, 20, 16).