БЕЛЫЙ - БЛОКУ
<Начало декабря 1911. Бобровка>1
Милый друг!
Пишу Тебе из деревни (адрес до 20 декабря - Московско-Виндавская ж. д., Станция Оленино. Село Бобровка. Имение А. А. Рачинской), где тишина - снег, сосны, и где не раз уже в жизни со мной происходили какие-то благодатные переломы после нервно напряженных дней, и где успокаивается всякая злость, и всякий надрыв разрешается в легкую, музыкальную ноту. Разрешилась и теперь сумятица Москвы (Сережина болезнь, денежные затруднения, незнание, куда деваться от деревенских холодов, неприятности с Брюсовым) - все это разрешилось в ту же легкую музыкальную ноту; и - спокоен, и - веришь в свой долг.
Сюда впервые попал я совершенно растерзанный, с разбитой душой после осени 1908 года и непосредственно разбитый моим скандалом в Кружке2; и вдруг - песни из другой оперы: что ни книга, то книга нужная (из старой, огромной библиотеки); здесь опять, по-новому, я стал мистиком, не прежним (не мистическим анархистом - все мы были им!), а новым: в руки попались - хорошие старые книги в кожаных переплетах; здесь впервые столкнулся с астрологией, учился составлять гороскопы3, встал весь "Серебр<яный> Голубь" и прошли в душе благие голоса; и дано было предвестие Аси. Здесь же главным образом я работал для себя над ритмом4. Здесь окончил "Голубя" (через год)5, здесь учился тем крохам практики, которые мне посчастливилось когда-то выслушать. Здесь впоследствии решительно для меня встала судьба - Ася; здесь была Минцлова; и вот опять здесь - уже с Асей.
Милое место, тихое.
И из этого тихого места хочется Тебе, друг, протянуть руку и сказать: пройдет много лет, много дел совершится, много будет горя, печали, треволнений и радостей, - через много же лет мы протянем друг другу руки: это - будет; тут - теперь не изменится...
Ты удивляешься: я Тебе ничего не пишу о Сереже... Но Сережа - самое мое больное место сейчас. Так это все тяжело, грозно и трудно, что пока он еще не окончательно здоров, лучше будет действенно думать о нем, и лучше не говорить: ведь сейчас он борется между быть и не быть.
-----
Милый друг, буду Тебе отсюда от времени до времени посылать короткие вести. Не оставляй меня без вестей о Себе. Ася Тебе кланяется.
Любящий нежно Бор. Бугаев
6? Скоро, по возвращению в Москву, пришлю еще небольшую порцию.
Примечания
1 Помета Блока химическим карандашом: "Дек. 1911".
2 Имеется в виду инцидент на заседании Московского Литературно-художественного кружка 27 января 1909 г., посвященном выступлению Вяч. Иванова, которому оппонировал Белый; на обвинения, прозвучавшие в его адрес, Белый отреагировал оскорбительными словами, обращенными к Ф. Ф. Тищенко ("Вы - подлец!"... "Я оскорблю вас действием!"). См.: О Блоке. С. 344; Между двух революций. С. 233--234. После этого Белый прожил около трех недель в Бобровке (конец февраля - первая половина марта).
"водораздел двух периодов жизни" (О Блоке. С. 345); знаком этого "водораздела" явилось написанное им в Бобровке стихотворение "Наин" (""Наин" - святой гиероглиф.. "), в котором отразился его опыт в составлении собственного гороскопа (см.: Андрей Белый. Урна. Стихотворения. М., 1909. С. 119).
4 В Бобровке Белый занимался изучением ритмических форм русского четырехстопного ямба; результаты этих исследований нашли отражение в стиховедческих статьях, впервые опубликованных в его книге "Символизм" (М., 1910).
6 См. п. 265.