11
Вена. Австрия.
Wien II.
Ausstellungs Strasse, 21. Thür 7.
3/16 ноября 1902.
Австрийские блохи — они умные. Я у них заметил одну особенность, которой не замечал у блох других стран. А именно. Они удирают от меня по прямой линии. Это меня очень устраивает. Ночью, когда я гоняю блох с постели. Я это делаю очень хитро, хотя от этого и страдают мои простыни. Когда меня блоха укусит, я зажигаю спичку и разыскиваю ее — блоху. Разыскав <ее?> *, я стараюсь накрыть ее вплотную огнем спички. На это надо свое уменье. Потому что блоха — всякая, не австрийская — испугавшись огня, начинает метаться во все стороны. И очень трудно следить за направлением ее скачков. Иногда я теряю ее из вида. Тогда я снова ложусь и накрываюсь одеялом. Жду, пока снова она меня не укусит. Как укусит, я уж, значит, опять знаю, где она. Зажигаю новую спичку и вновь начинаю охоту. Когда я, наконец, накрою блоху, я даю ей основательно поджариться под спичкой, потом снимаю спичку, а <бло>ху * сбрасываю с постели. Это, все-таки, сложный процесс. С австрийскими блохами все устраивается проще. Когда я подношу к ней зажженную спичку — она непременно поворачивается к огню спиной и скачет вперед. Я подвигаю огонь за ней, а она опять в том же направлении скачет вперед. Таким образом в 3–4 прыжка я подгоняю ею к краю постели, а оттуда она спрыгивает прямо на пол. И все кончено. И блохи на постели нет, и убийства не было. Хотя, вероятно, она сильно ушибается об пол, когда спрыгивает с постели. Впрочем, може и нет. У нее такие сильные ноги, что она, вероятно, спружинивает мускулатурой задних ног. Говорят — это один хитрый немец вычислил, — что если бы пропорционально вложить в ноги человека силу задних ног блохи, то человек мог бы грациозно прыгать чрез пятиэтажные дома. Вот было бы здорово. Блох у меня много. И я знал, что будет много, но, все-таки, нанял эту комнату. Я тут не при чем. Всему виной господин в шляпе с пером. В Петербурге я решил, что еду в Триест. Описание его мне понравилось, климат и все прочее подходило. Вена не далеко, если бы соскучился по большой музыке, можно на 2–3 туда съездить. Кроме того, и самделишная Италия недалеко — собравшись с деньжонками — можно было и в Рим переехать на житье. Ладно — хорошо. В Петербурге мне не дали билета до Триеста; дали только до Вены. Так как в Вену я приезжал утром, то чтобы не приехать в Триест вечером (13 час. езды от Вены), то я решил ехать дальше с вечерним поездом, а день использовать на осмотр Вены. Так я и сд<ела>л *. Приехал — пошел гулять. Потом захотел есть. Стал подыскивать кафе. Пошикарнее. Меньше буржуйного любопытства и меньше риска, что соседи, угадав иностранца, полезут знакомиться. Выбрал кафе с зеркальными стеклами и золоченою мебелью. Тут-то я и попал в грязную историю. Оказалось, кафе несколько особого нюанса, а главное — посетители-то всё буржуи. Мои волосы и галоши произвели сенсацию. Когда стал рассчитываться — пришлось поговорить с кельнером, т<ак> к<ак> я не умел считать на австрийские деньги. Вмешался господин в шляпе с пером. Слово за слово — и пошла грязная история. Они быстро решили, что мне незачем ехать в Триест. Пусть я останусь в Вене. И у них есть на примете отличная комната, которая сдается у мамаши ихней кассирши. Сейчас же отправились туда, и все было кончено. Комната ужасна, и все ужасно. Но этого уж не исправить. Люди, действительно, хорошие и ко мне по-хорошему и жилец им нужен; они бедные. Вена мне не нравится, да и все не нравится. Я в угрюмом, очень угрюмом настроении.
Я Вам еще напишу.
Пишите, не забывайте меня. Получили ли Вы “Скорпиона”22 “Церковь и Музыка”23?
Искренне Вам преданный С. Панченко.
22 Видимо, одна из принадлежавших Блоку и взятая Панченко на время книг московского символистского издательства “Скорпион” — скорее всего альманах “Северные цветы на 1901 г.” (М., 1901) или “Северные цветы на 1902 г.” (М., 1902).
23 Имеется в виду издание: “Русского вестника”. СПб., 1902. Этот очерк посвящен анализу творчества трех церковных композиторов — А. Д. Кастальского, А. Т. Гречанинова и С. В. Панченко (с. 17–22). В описании “Библиотека А. А. Блока” (кн. 1–3. Л., 1984–1986) эта брошюра не зафиксирована. Очерк М. Лисицына вышел в свет также вторым изданием (СПб., 1904).
* След дырокола.