24
Женева. Швейцария.
Boulevard Helvétique, 22.
Pension Engler. Genève. Suisse.
29 янв<аря> / 11 февр<аля> 1903.
Милый Александр Александрович, болезный мой мальчик. У Вас опять печаль. И даже двойная35. Но не горюйте. Это Вы хорошо верите, что произошло и происходит — к лучшему. Не отчаивайтесь в болезни Вашей мамы. Болезнь трудна, но излечима. Александра Андреевна еще совсем молодая женщина, и она скоро одолеет ее. Как это, чтобы столько хороших людей да не выгнали скоро болезнь из человека. Может быть, придется поехать для этого за границу? Ну, что ж делать — сколотитесь и поезжайте. Это будет хорошо для здоровья А. А. Но, куда Вы поедете? И кто поедет вместе с А. А.? Постарайтесь выбрать немецкий курорт, но <не?> австрийский. Лучше немецкого курорта ничего не выдумать для больного. Кроме того, в Германии жить в два раза дешевле, чем в Австрии. Соли же не германский курорт — то французский, или швейцарский. Но повторяю: лучше германского ничего не выдумать. Деньги стóят так. Австрийский гульден — 80 к., германск<ая> марка — 46 к., франк — 37 к. Покупная сила этих единиц внутри своей страны приблизительно одинакова. Т. е., за что Вы за<пла>тите в Австрии 80 к. — за то в Германии заплатите 46 к., во Франции и вообще в странах с франками — 37 к., а в России — 1 р.
Если вы поедете за границу — скажите, могу ли я быть полезен, приехать ли мне к Вам?
— Вам должно быть.
Мой кроткий мальчик, целую Вас. В чистые глаза целую, безгрешные уста и всего, всего. Не скучайте. Дни светлые скоро придут к Вам; они уже ищут Вас. Я их вижу. И в вашей теплице снова пойдет жизнь по-прежнему — хорошо. Когда Вы будете разговаривать с Александрой Андреевной, скажите ей, что она скоро поправится, что ужь Вы знаете наверно, что скоро. Я все время буду мысленно со всеми Вами. И буду думать, чтоб А. А. скорее поправилась. Кланяйтесь всем. Вас крепко обнимаю и еще целую родимого и дорогого.
Любящий Вас С. Панченко.
P. S. Если можно и не трудно, пусть кто-нибудь из Вас на открытках иногда напишет мне, как поправляется А. А.
С. П.
Примечания
35 “печалей”, в которых признавался Блок в неизвестном письме к Панченко, была связана с сердечной болезнью А. А. Кублицкой-Пиоттух; другая — по всей вероятности, была вызвана скоропостижной смертью М. С. Соловьева (16 января 1903 г.) и последовавшим за ней самоубийством его жены О. М. Соловьевой. См. письмо З. Н. Гиппиус к Блоку от 16 января 1903 г. (Наследие А. А. Блока и актуальные проблемы поэтики. Блоковский сборник IV. С. 142–143). “Александр Александрович узнал о кончине Соловьевых из письма З. Н. Гиппиус, которой прислали эту весть из Москвы, — вспоминает М. А. Бекетова. — <…> Эта смерть огорчила всех нас, но для него и для его матери она была настоящим ударом” ( Воспоминания об Александре Блоке. М., 1990. С. 62).