36 *
<Петербург>. Коломенская, 5, кв. 71.
23 октября 1911.
Милый Александр Александрович.
Очень огорчен Вашим отказом участвовать в концерте гимназии Штемберга60 потому, что мартышата в гимназии жаждут Вашей поэзии. Ни о каком козырном номере я вовсе и не старался бы. А мартышата, надо думать, не сумеют оценить Вашего стиха. Кто их научил ценить и понимать поэзию; не учитель же словесности?
Но все же надо, чтобы Вас повидали. Пусть они реально, физически в своей обстановке на несколько минут получат возможность общаться с Вашей нежной и изящной душой. Пусть они увидят Ваше лицо, услышат Ваш голос, осязают Вашу манеру. Ничто не пропадет. Ни один жест, ни один вопрос. У воспринимающего все в свое время даст свои всходы. И то, что для мартышат взойдет от Вас, будет странное, нежное и певучее; строгое, быть может. Но не грубое или подлое.
Сегодняшние мартышата завтра будут строить новую ступень цивилизации. Надо, чтобы мы хорошо снарядили их на это. Надо нам потрудиться и пострадать: пусть они пост<роя>т хорошую ступень. И пусть следующим — будет полегче на ней.
А если среди мартышат в этой гимназии есть поэт, или мечтатель, или добрый, тихий, смирный? Знаете, есть такие: никакого поступка ему не припишешь, а он все время ласково теплится, и доброта лучится от него? Ну как для такого не приехать? А тоже, как и для других не приехать? Эти мартышата так глубоко несчастливы. Подумайте: четырнадцатилетний мартышонок — и он несчастлив. Все детство и всю юность они ужасающе одиноки, даже когда они окружены заботой и любовью. Мартышата скучают, плачут и томятся, и их бранят, обижают и им мстят учителя гимназии.
Милый Александр Александрович. Мне очень совестно настаивать, но если как-нибудь Вам возможно, будьте добры, передумайте пожалуйста Ваш отказ на согласие.
С. Панченко.
P. S. Смею ли просить: напишите пожалуйста мне Ваше последнее решение. Сергей Митрофанович61 любезно согласился читать. Ему, говорит он, было бы менее жутко, если бы он был там вместе с Вами.
С. П.
Примечания
60 “спектакле-концерте-бале” в пользу недостаточных учеников гимназии и реального училища Г. Н. Штемберга, назначенном на 27 ноября 1911 г.
61
* Написано на бланке “Курсы теории композиции С. В. Панченко”. Согласно дневниковой записи Блока, он получил это письмо 24 октября (VII, 77) и в тот же день ответил (см. п. 37).