БЕЛЫЙ - БЛОКУ
<Февраль 1905. Москва>1
Милый,
снова, снова пришла ко мне моя одинокая успокоенность.
Разорвал всякие литературные путы. Теперь счастлив. Хожу к простым, честным людям. Встречаю здесь ласку и искренность, которой не было у "литераторов". Да, теперь я опять только обыватель, и потихоньку тону в тишине. Тихо поживаю.
Ужас до времени затаился. Знаю, будет. Еще и еще. Но мне легче будет теперь уходить в ласковость. Легче бороться изнутри. Виднее. А то всякая внешность парализует силы. Спасибо за нравственную помощь, которую Ты мне оказал, - и Любови Дмитриевне спасибо, спасибо!
Были дни, когда, помимо ужасов, происходящих внутри, меня еще оскорбили, оскорбили смертельно; оскорбляли систематически, утонченно, с холодным рассчетом целый вечер, а я должен был улыбаться и не замечать обиды. Но свободу своей души, но любовь к Богу и к Ней, неизгладима в моей душе {Так в автографе.}. На другой день опять продолжались оскорбления; и я опять улыбался.
Кажется, страдание дало мне силу тишины, и потом мне казалось, что летят с севера белые голуби...
Милый, пиши! Да, мы знаем друг о друге больше, чем другие. Я это знаю.
Знаю.
Остаюсь неизменно нежно любящий Тебя
Борис Бугаев.
P. S. Мое глубокое уважение, любовь и преданность передай Любовь Дмитриевне и Александре Андреевне.
"1905 - весна".