БЕЛЫЙ - БЛОКУ
<Конец марта--начало апреля 1905. Москва>1
Милый Саша, спасибо за письмо. Оно меня успокоило. Я беспокоился за Тебя. Ну вот.
Ужасно хохотал, читая Твои слова о Карташеве. Ты проник в его сущность, если вообще у него она есть. Если он "попирает дни, недели, месяцы", - то я подозреваю, что "его сущность" - чужая. Впрочем, мне любезно теперь это настроение. Я тоже в известном смысле "попираю дни, недели, месяцы"... Оторвался от окружающего. Теперь в окнах текут времена, а я часто сижу у окна и любуюсь течением времени. Иногда мне удается подметить восторг времен и, если никого нет в квартире, я начинаю бесцельно кружиться, пародируя бег планет. Ужасно были бы удивлены "добрые знакомые", если бы застали меня за этим занятием. (Вечером из окон видна полоска зори). Я живу одной зоревой мечтою. Все прочее отошло. Мне кажется, что ничего не существует иного. Упиваюсь Шеллингом (в изложении К. Фишера)2. Ничего не пописываю, не почитываю: вечером из окна видна полоска зори...
Нет, впрочем: статью "О прекрасной даме" кончил. Она теперь называется "Апокалипсис русской поэзии". Появится в апрельской книжке "Весов"3. Я живу в четырех стенах, и мне кажется, что "все иное" отходит. Сижу бесцельно у окна. И потом бесцельно кружусь по пустым комнатам, устраивая круги. За спиной у двери стоит знакомец и читает дощечку с надписью: "Б. Н. Бугаева можно видеть ежедневно от 2 до 3 кроме праздничных дней" - читает, уходит, думая: "А. Белый пишет".....
Вечером в окнах блестит Зоря.
Целую Тебя нежно.
Твой Боря.
P. S. Пришли, ради Бога, стихов. В залог посылаю свои.
РАНЕНЫЙ
1
Я стал похож на паука.
Ползу - влекутся ноги-плети.
Там, под кустом, издалека
За мной следят в испуге дети.
Как ночь, глаза. Как воск, чело.
На сердце яд отравы острый,
Так глухо стукает в дупло
Над головою дятел пестрый.
Над что-то шепчущей березой.
На костылях ползу - мой рот
Кривит бессильная угроза:
Пусть в вольных далях ветерок
Взметает прах на перекрестках -
- Бесцельно плещет мотылек
На кружевных, сребристых блестках.
Я стал похож на паука.
Ползу - костыль мне вздернул плечи.
Ко мне летят издалека
Детей испуганные речи.
2
Моей невестой ты цвела.
И был жених, красив и молод.
Теперь - в очах потухших мгла,
В улыбке уст безумных холод.
Дитя, я рад: полей и рощ
Родные виды вновь воскресли.
В весенний вечер, слаб и тощ,
Сижу - дремлю в спокойном кресле.
Пусть на войне и кровь, и крик,
Мне сладко нежить бледный лик
В лучах, блеснувших напоследок.
Ловлю Твой взор - дитя, дитя:
Вот кисти рук - изящных лилий,
Вот шелк кудрей, цветя, блестя,
Снопы лучей озолотили.
Вложила Ты, глядя сквозь боль,
Как облака плывут - скитальцы, -
Цветок весны, желтофиоль,
В мои трясущиеся пальцы,
И вдруг сказала: "Страшно мне.
Там, где ветвей скрестились дуги,
Паук-крестовик в вышине
Повис на серебристом круге".
Как ночь, глаза. Как воск, чело.
На сердце ад отравы острый:
Так глухо стукает в дупло
Над головою дятел пестрый 4.
ПИР
На буйном пире я шутил
И легкомысленно, и метко.
Над сумасшедшею рулеткой,
Меж тонких пальцев нежно взяв
Благоуханную сигару.
Мой друг запел, к груди прижав
Вдруг зарыдавшую гитару.
Вокруг широкого стола,
Где мы сидели в тесной куче,
Венгерка юная плыла,
Отдавшись огненной качуче.
Из-под склоненных темных вежд
Очей метался пламень жгучий -
Плыла - и легкий шелк одежд
За ней летел багряной тучей.
К столу припав, заплакал я,
Провидя перст судьбы железной:
"Ликуйте, пьяные друзья,
Над распахнувшеюся бездной!
Заутра солнца луч блеснет.
Пройдет на фабрику рабочий.
Но вихрь безумий нас сметет:
Для мертвых плясок руки свяжет -
Заутра саван ледяной,
Виясь, над нами мягко ляжет".
И - проигравшийся игрок -
Плясал безумный кэк-уок,
Под потолок бросая ноги.
Ударил в стену каблуком,
Преображенный пляской свыше -
Куски зеркальной, бледной ниши. -
Суровым отблеском покрыв,
Печалью мертвенной и блеклой
На лицах гаснущих застыв,
Рассвета мертвое пятно.
И я молчал бессильный, робкий...
И гуще пенилось вино.
И в потолок летели пробки. 5
1 Ответ на п. 98. Датируется по связи с ним. Помета Блока красным карандашом: "1905 - весна".
2 Имеется в виду т. 7-й ("Философия Шеллинга") "Истории новой философии" ("Geschichte der neueren Philosophie", Bd. 1--6. München, 1852--1877) Куно Фишера, изданной в русском переводе (Т. 1--8. СПб., 1901--1909); том, посвященный анализу философии Шеллинга, вышел в свет в 1905 году.
3 См.: Весы. 1905. No 4. С. 11-28.
4 Первая часть стихотворения (под заглавием "Калека") опубликована в "Вопросах Жизни" (1905. No 7. С. 47), вторая часть (в переработанной редакции, как 1-я часть стихотворения "Калека") - в журнале "Золотое Руно" (1906. No 3. С. 43--44); в книге Андрея Белого "Пепел" (СПб., 1909) обе части стихотворения помещены в кардинально переработанных редакциях как самостоятельные тексты - "Калека" ("Там мне кричат издалека...", 1908) и "Паук" ("Нет, буду жить - и буду пить...", 1908) (С. 97-99, 103-106).
"И - проигравшийся игрок ~ Куски зеркальной, бледной ниши") в "Вопросах Жизни" (1905. No 7. С. 48--49); под тем же заглавием в кардинально переработанной редакции вошло в "Пепел" (С. 132--134).