И война и пожар впереди
В мире первого тома есть рыцарь и Дама; кругом - хоровое начало, какие-то "мы": после рыцарь - Пьеро, Дама есть Коломбина, а хоровое начало суть "мистики"; но появляется Арлекин, или - Третий: уводит изменную Коломбину.
Где более двух, - миллионы; иль - все; и "он" -- переход: к "мы", "они"; путь "вдвоем" через "третье": к всеобщему; там - chorus mysticus, или - орхестра, совет, пути жертвы; тут, умирая в отъединении, воскресают в рождаемом коллективе: "Эта связь активного человеческого начала (личного) с воплощенною в социальном духовно-телесном организме всеединой идеей должна быть живым сизигическим отношением"259 (Владимир Соловьев). Если образы ценного воспринимаются жадно Невестой, является - третье: оно - Арлекин; он - общественность.
Вспышкой общественности - в пору смерти в нем образов прежнего мира встает непокорный, общественно-революционный поэт, подходящий по-своему к революции; революция внешняя и революция мира души, - отражение: разбивания рокового порога, удерживающего человечество от духовной конкретности; можно сказать, что А. А. будет - скиф, утверждающий две революции - в третьей, в духовной.
Погасла заря; и вот - вспыхнуло пламя в руке у Петра:
В руке протянутой Петра
260.
Пьеро умер, но - жив Арлекин, или сам же поэт (Арлекин и Пьеро - двойники: те же: мистик, остряк): Арлекин, сняв костюм, здесь - Народник, а Коломбина - Россия; народ - хоровое начало.
Революционер призывает:
Бегите все на зов! На зов!
Кто? Да те, кто спален:
Опаленным, сметенным, сожженным дотла -
Хвала!261
Страшный "Колокол*9, страшный недавно в глубинах личного - вовсе не страшен: то - зов революции.
И на башне колокольной
В гулкий пляс и медный зык
Кажет колокол раздольный
Окровавленный язык262.
Словом:
Город в красные пределы
Мертвый лик свой обратил263.
И уже:
Переулки гудят264...
О чем гудят?
Опаленным, сметенным, сожженным дотла --
Хвала!
А над этою, начинающимися политической и социальною революциями, слышится и начало духовной:
Бился колокол. Гудели крики, лай и ржанье.
Там на грязной улице, где люди собрались,
Женщина-блудница - с ложа пьяного желанья
На коленях, в рубашке, поднимала руки ввысь365.
А над всем миром:
Розовым зигзагом в разверстой лазури
Тонкая рука распластывала тонкий крест266.
А. А. откликается на этот звук революции:
Я покину сон угрюмый,
Буду первый пред толпой267...
Он появляется и на митинге революции; видит, как падает революционер:
Был светел круг лица,
Был тихий Ангел пролетевший,
И радость - без конца269.
Это радость свершений иного пути вызревает в упорнейших думах об интеллигенции и народе; подходит по-новому к старым проблемам земли, осознав, что Виденье должно превратиться в восстание и в свет всей земли; соединенье Лаврова, Владимира Соловьева и Федорова - грядущие вехи искании культуры.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Путь тот - путь крупных. Фауст здесь бессознательно убивает свою Маргариту, переживает сон смертный; переживает его и А. А.; Фауст после - справляется; и - появляется в обществе, где возникает вопрос о Елене Прекрасной: как вызывает Ее? Мефистофель ему сообщает: спускаются в мир Матерей369, где кончается все: вещи, люди, события, образы, боги и самая власть Мефистофеля; Матери - лоно, иль - небо внизу; царство Духа - низы подстилает; оно - непосредственпо-данное, первое; Фауст - спускается; здесь, прикасаясь к источнику всех превращении, иль тканей, сплетаемых, видит он - Матерей Парок.
Поэзии Блока путь именно обращается к "Матери", символу Матери; в стихотворении "Моей матери" сказано: "возвратились... в родное жилище"; из "матери" -- подымается Мать: "И старая мать погребла...", "миновали сотни и сотни лет", "одна осталась старая мать":
Как мир стара, как лунь, седа,
Никогда не умрет, никогда, никогда270.
Матери - не умирают.
"пруд" (лоно Матери) падает "Церковь", иль "Храм":
А хмурое небо низко
Покрыло и самый Храм271.
Погружается Храм в лоно Матери; остановилась мушино-мышиная жизнь; лепетание "бабье" становится: говором Матери.
Фауст отсюда выводит Елену на сцену придворного "Балаганчика". Долго решают: а подлинно ли Елена - Елена; актриса? Но то - не актриса: Елена, иль - роза глубокого лона. В стихотворении "Моей матери" (в новом) рассказано: сын разбивает сады
И бережно обходит мать
Мои цветы...
"Знает ли она, что сердце зреет! " Сердце - роза; зреет - Еленой, новой жизнью; Нечаянна радость: "весна без конца и без краю". И -
Узнаю тебя, жизнь!
Еленой!
Принимаю... простор поднебесий
И томление рабьих трудов272.
Говорит уже Гетевским языком: мудрой ясностью:
Я хотел бы,
Который любит землю и небо273.
Браку Фауста и Елены ответствует пыл любви к земной женщине; и - образ Мэри рождается; через него говорит ему Та:
К созидающей работе возвратись.
Из брака Елены и Фауста возникает - Эвфорион274Новой любви у А. А. жар стихов:
Их тайный жар Тебе поможет жить!275
Примечания
259
260 Цитаты из стих. "Петр" (1904).
261 Завершающие строки стих. "Гимн" (1904).
262 Цитата из стих. "Город в красные пределы..." (1904).
263 Из того же стих.
264 "Вечность бросила в город..." (1904).
265 Неточно процитированная строфа из стих. "Последний день" (1904).
266 Завершающие строки того же стих.
267 Из стих. "В высь изверженные дымы..." (1904).
268 Строфа из стих. "Митинг" (1905).
269
Богини высятся в обособленье
От мира, и пространства, и времен.
Предмет глубок, я трудностью стеснен.
То - Матери.
Миф о Матерях вымышлен Гете, сами образы подсказаны "Жизнеописаниями Плутарха. В главе "Жизнеописание Марцелло" читаем: "Энгиум - небольшой, но старинный город Сицилии, известный благодаря богиням, именуемым Матерями, и храму, который там воздвигнут".
270 Из стих. "Она веселой невестой была..."(1908).
271 Из стих. "Мне страшно с тобой встречаться" (1902).
272 Заключительная строка стих. "О, нет! не расколдуешь сердца ты..." (1913).
273 "Когда вы стоите на моем пути..." (1908). Из стих. "О, весна без конца и без краю...", входящего в цикл "Заклание огнем и мраком".
274 Эвфорион - сын Фауста и Елены, персонаж "Фауста" Гете. Белый опирается на интерпретацию гетевских образов Р. Штейнером, автором сочинений "Основные черты теории познания мировоззрения Гете" (Steiner Rudolf. Werke. В, 2. Dornach (Schweiz), 1886), "Мировоззрение Гете" (1897. В. 6) и "Духовный облик Гете в его "Фаусте" и "Сказке о Змее и Лилии" (1918. В. 22). Согласно этой интерпретации, "Фауст" Гете - "поэма стремления", а Эвфориону суждено оставаться "душой недовоплощенной", не сумевшей преодолеть "порога духовного мира", ибо его стремление вдаль не опирается на "тайное знание", порыв не обеспечен Духовной наукой.
275 Последняя строка стих. "О, нет! не расколдуешь сердца ты..." (1913).