<1907 г.>
3 января <…> В 7-ом часу пришел Ал. Блок. Он совсем особенный. Он не любит тепло в комнате. А у меня сейчас жарко. 18 гр. Сегодня рад теплу.
«Я, Женя, за эти дни так мёрз, что рад согреться у тепла».
Весь особенный. Весь в снегах.
«Я влюблен, Женя!» «Что ты? Не спился, а влюбился? Кто, в кого?» «Я тебе стихи прочту. Как тебе? Ты вот болен, а я — во вьюге». Прочел два стихотворения, посвященные Волоховой «Я в дольний мир вошла как в ложу».
«В этот день я много написал. Эта Волохова дивная».
Господи! Что же это будет <…> Что Люба. Я сказал, что Белый едет. Он кротко улыбнулся. Удивительно светлый и тихий, покорный и глубокий. Удивительное лицо стало. Крест непомерный104.
4 января. Александра Андреевна прислала письмо, что в Новый год ей мрачно. Были две светлые точки: говорил Городецкий, что вышла «Нечаянная радость», в Москве видели, и Саша был у нее.
7 января. Ал. Блок захворал инфлуэнцией и Франц Феликсович тоже. Морозы лютые.
1 января. Замечательный сон. Море все в иле, воды не видно и мертвые волны под илом — болото. Конец удивителен В нашем будуаре мамином сидела Любовь Дмитриевна.
«ничего путного не написал. И все пусто!» Я хочу сказать «Незнакомка», но удерживаюсь.
Любовь Дмитриевна трет глаза и начинает плакать. Мама тогда участливо говорит: «Матушка, уж кажется слезы!»
«Что же-то по вашему не нужно плакать из-за того, из-за чего жить нужно другим».
И ударяет рукою по дивану.
Я понял, что это мне сказано.
105.
12 января. С Любой от Таты ехал. Ужас. В балаганчик легче попасть, чем в Царство Небесное. Гадость. Чулков в роли Арлекина.
18 января. У Саши брата был. И были оба Блоки. Потом я шел с Блоком по Офицерской и говорил, что тяжко делается от легкомыслия и пустоты.
. Было представление Балаганчика <…> Умер Менделеев, отец Любы.
Это удар в связи с ударом открытия Балаганчика.
21 января. Пришел Блок, идя на панихиду Менделеева, и принес «Нечаянную Радость» с надписью: «Евг. Иванову, милому, любимому другу и помощнику».
104 «Приходил после обеда в седьмом часу Блок, читал два стихотворения хороших, посвященных оба Волоховой. Начинается история. Влюблен. Я сказал, что Белый едет. Так будет, пожалуй, для обеих сторон веселее» (ИРЛИ, ф. 662, № 19, л. 78 oб.).
105 В первоначальном дневнике речь идет не о сне; эпизод этот описан как реальный факт: «Была Любовь Дмитриевна вечером. С какой-то дикой необузданностью чувствует свою мнимую бездарность. Чувствует, что “мне в сущности некому и нечего говорить”, и ужас пустоты. Принималась еще чтобы писать и видит, что написала и, по-видимому, уже ничего больше. “Подобное состояние все чаще и чаще находит на меня и все это очень плачевно и очень страшно, предзнаменования. И все летит вверх тормашками”» (ИРЛИ, ф. 662, № 19, л. 84 об.).