A. БЛОК И С. ЕСЕНИН
(Страницы из воспоминаний)
Сергей Есенин появился в русской литературе внезапно, как появляются кометы в небе.
Каждая комета имеет своих спутников разной величины и разной светоизлучаемости; немало вокруг них песка и пыли. Так и Есенин имел вокруг себя спутников и сопровождающую литературную пыль и песок.
Мне, одному из первых свидетелей появления Есенина, пришлось с ним столкнуться вплотную и почти до конца жизни не выпускать его из поля зрения.
Известно из автобиографии Сергея Есенина, что первый, к кому он пришел в Петербурге, был А. Блок, а Блок с запиской прислал его к С. Городецкому и ко мне.
Я в то время близко стоял к некоторым редакциям журналов. Вот что писал мне А. Блок:
Дорогой Михаил Павлович.
Направляю к Вам талантливого крестьянского поэта- самородка. Вам, как крестьянскому писателю, он будет ближе, и Вы лучше, чем кто-либо, поймете его.
Ваш А. Блок.
P. S. Я отобрал 6 стихотворений и направил с ними к С. М. <Городецкому>. Посмотрите и сделайте все, что возможно. А. Б.
С этого дня начинается мое знакомство с Сергеем, а впоследствии и совместная жизнь.
На первых днях вхождения Есенина в большую русскую литературу следует остановиться подробно, это я сделаю в книге. Теперь расскажу только о небольшом эпизоде — о встрече двух поэтов, Есенина и Блока.
Это было в июле 1916 года, спустя год, как появилась первая книга стихов Есенина «Радуница», и он работал над второй книгой «Голубень».
В то время я собирал материал для литературных альманахов. У меня собирались писатели по редактированию сборников. Главным редактором был А. А. Блок.
Литературное совещание было назначено на 3 июля. Я пригласил и Сергея Есенина.
Все собрались. Пришел Есенин. Ждали Блока, но он почему-то запаздывал.
Возвращаясь с концерта с Павловского вокзала, скрипач К. зашел ко мне. Вслед за ним пришел художник П., только что вернувшийся из-за границы, откуда привез мне в подарок репродукцию с картины Яна Стыки «Пожар Рима». Эта картина вызвала такие споры, что пришлось давать высказываться по очереди. Конечно, причиной споров была центральная фигура картины, стоящая на крыше дворца с лирой в руках, окруженная прекрасными женщинами и не менее красивыми мужчинами, любующаяся огненной стихией и прислушивающаяся к воплям и стонам своего народа. Горячо высказывались писатели, возмущенно клеймили того, кто совмещал поэзию с пытками.
Есенин молчал. Скрипач К. — тоже. Обратились к Есенину и попросили высказаться.
— Не найти слов ни для оправдания, ни для обвинения: судить трудно, — тихо сказал Есенин.
Потребовали мнения К.
— Господа! — произнес о н. — Разрешите мне сказать музыкой.
Все разом проговорили: «Просим, просим!»
К. вынул скрипку и принялся за какую-то импровизацию. Его импровизация слушателей не удовлетворяла, он это почувствовал и, незаметно для нас, перешел на музыку Глинки — «Не искушай...» и «Сомнение». Эти звуки дополняли яркие краски картины.
Я ему рассказал, в чем дело. Он изъявил желание послушать музыку.
К., зная, что его слушает А. Блок, сыграл еще раз «Не искушай...». Блок поблагодарил К., извинился перед собравшимися, что не может присутствовать на сегодняшнем совещании ввиду своей болезни, и просил отложить заседание на следующий день.
Сергей Есенин подошел к письменному столу, взял альбом и быстро, без помарок, написал следующее стихотворение:
СЕРГЕЙ ЕСЕНИН
16 г. 3 июль
Слушай, поганое сердце,
Сердце собачье мое.
Я на тебя, как на вора,
Спрятал в рукав лезвие.
Рано ли, поздно всажу я
В ребра холодную сталь.
Нет, не могу я стремиться
В вечную сгнившую даль.
Пусть поглупее болтают,
Что их загрызла мета;
Если и есть что на свете —
Это одна пустота.
Примечание. Влияние «Сомнения» Глинки и рисунка «Нерон, поджигающий Рим». С. Е.
Я был поражен содержанием стихотворения. Мне казалось стихотворение страшным, и я тут же спросил его:
— Сергей, что это значит?
— То, что я чувствую, — ответил с лукавой улыбкой Есенин.
Это стихотворение написано было Есениным в то время, когда он еще не окунулся в гущу литературной богемы, в его поэзии цвела вера в себя и весело звучали трели рязанских жаворонков и шепот белоснежных берез и стройных тополей. Но написанное стихотворение предвещало в Сергее будущего автора «Кабацкой Москвы» и «Исповеди хулигана».
Через десять дней состоялось деловое редакционное совещание, на котором присутствовал А. Блок и также был Сергей Есенин.
Я Блоку рассказал о прошлом вечере, о наших спорах и показал стихотворение Есенина.
— Сергей Александрович, вы серьезно написали или под впечатлением музыки?
— Серьезно, — чуть слышно ответил Есенин.
— Тогда я вам отвечу, — вкрадчиво сказал Блок.
На другой странице этого же альбома Александр Александрович написал ответ Есенину — отрывок из поэмы «Возмездие» (над которой в то время А. Блок работал, и она еще нигде не была напечатана).
ИЗ ПОЭМЫ «ВОЗМЕЗДИЕ»
Жизнь — без начала и конца.
Нас всех подстерегает случай.
Над нами — сумрак неминучий,
Иль ясность Божьего Лица.
Но ты, художник, твердо веруй
В начала и концы. Ты — знай,
Где стерегут нас ад и рай.
Тебе дано бесстрастной мерой
Измерить все, что видишь ты;
Твой взгляд — да будет тверд и ясен.
Сотри случайные черты —
И ты увидишь: мир прекрасен.
Александр Блок
13 VII1916
В двух вышеприведенных стихотворениях двух русских великих поэтов сказалась сущность каждого.
В первом — дерзание, вызов к жизни.
Во втором — эпическая спокойность мудреца.
Примечания
«Есенин. Жизнь. Личность. Творчество». Сборник под редакцией Е. Ф. Никитиной. М., 1926, с. 65—70.
Мурашов Михаил Павлович (1884—1957) — журналист; в 1915 г. работал в редакции газеты «Биржевые ведомости», одновременно служил в морском ведомстве. В это же время готовил к печати литературный сборник «Страда» (1916), в котором участвовали С. Есенин, Н. Клюев, А. Ремизов, П. Карпов и др. (Блок не участвовал), В июне—июле 1916 г. часто встречался с Блоком (см.: IX, по указателю).