Александр Блок: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "1942". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 23. Размер: 158кб.

Часть текста: Александр III (1845—1894) — I, 48, 349, 453. Александр Васильевич — см. Гиппиус А. В. Александр Львович — см. Блок А. Л. Александр Македонский (Великий, 356—323 гг. до н. э.) — II, 9. «Алконост», издательство (1918—1923 гг.) — I, 358; II, 265, 269, 270, 276, 277, 284, 289— 291, 300, 308, 309, 317, 324, 365, 379, 408, 418. «Алконост», сборник памяти В. Ф. Коммиссаржевской (1911) — II, 79. Алла Митрофановна — см. Аничкова А. М. Алчевский Иван Алексеевич (1876—1917), оперный певец — I, 484. Альтман Натан Исаевич (1889—1970), художник — II, 182. «Альциона», издательство (1910—1919 гг.) — II, 271. Алянский Самуил Миронович — см. том II наст. изд., с. 457—459 — I, 224; II, 244, 249, 259—325, 366, 408. Амалия — см. Гейне А. Амфитеатров Александр Валентинович (1862—1938), писатель; с 1921 г. в эмиграции — II, 240, 339. «Васька Буслаев» («Василий Буслаев») — II, 240. Андреев Леонид Николаевич (1871—1919) — I, 292, 315, 331, 333, 339, 440—442, 469; И, 59, 233, 326. «Жизнь человека» — I, 440— 442, 450, 468. Андреева (ур. Юрковская, в Первом браке Желябужская) Мария Федоровна (1868—1953), драм. артистка, жена М. Горькою; в 1918—1921 гг. комиссар театров и зрелищ Союза трудовых коммун Северной области и директор Большого драматического театра — II, 338, 408. Андреева-Дельмас (ур. Тишинская) Любовь Александровна (1879—1969), оперная артистка,...

Входимость: 2. Размер: 20кб.

Часть текста: владельца автографов, и Марии Дмитриевны Менделеевой. Дочь знаменитого химика, агроном по образованию, она была еще и известным кинологом, постоянным авторитетным членом жюри на выставках собак. Деятельная, всегда кому-то помогавшая, Мария Дмитриевна относилась к категории людей, которых Менделеев называл "общественными" и считал "лучшими" (дальше по его классификации шли "семьянины", достойные жалости и сочувствия, за ними - презираемая им группа - "эгоисты"). К "общественным людям" относилась и Зоя Михайловна, человек высокой культуры, отзывчивая, доброжелательная, с открытым и легким характером. Круг ее знакомых был очень широк. Очень точно Зою Михайловну характеризуют строки из письма к ней известного востоковеда, академика Н. И. Конрада: "... По душевной полноте и тонкости Вы - наиболее совершенный тип женщины". Знакомство с Марией Дмитриевной перешло в тесную дружбу. Вместе с нею Зоя Михайловна часто бывала у ее матери Анны Ивановны Менделеевой. Анна Ивановна жила тогда в бывшем дворце великого князя Владимира Александровича. Парадную часть дворца, выходящую на Дворцовую набережную, занимал Ленинградский дом ученых, а в личных покоях - со стороны улицы Халтурина - благодаря инициативе и хлопотам А. М. Горького жили семьи ветеранов науки. Насколько Мария Дмитриевна была всегда в гуще событий, настолько для Анны Ивановны время как бы остановилось после смерти мужа. Она не представляла себе радикальных перемен, произошедших в жизни, и иногда от нее можно было...

Входимость: 2. Размер: 30кб.

Часть текста: Период от лета до первой встречи В августе получаю письмо от С. М. Соловьева, вернувшегося из Шахматова, со свадьбы А. А.; то письмо потрясенного: чем потрясенного, не могу понять я. К октябрю попадаю в Москву; узнаю от С. М. о подробностях свадьбы 220 С. М. очень красочно, в лицах, рисует ее эпизоды; и я понимаю: С. М. поражен атмосферою свадьбы, сплотившей участников свадьбы в дни свадьбы в один коллектив; верю чуткости друга, но все ж не могу я понять, что там, собственно, было, откуда взволнованность эта в С. М., этот блеск расширяемых взоров и самая интонация описания свадьбы; переживают мистерии так, а не свадьбы; прислушиваюсь; по С. М. выходило, что в Боблове 221 , в Шахматове (имениях, где проживали жених и невеста) располагало все к тишине, к углубленному пониманию обряда венчания; обед после свадьбы какой-то особенный был; и природа была лучезарна, и - гости; состав их и отношенье друг к другу опять-таки высекали какие-то ноты поэзии Блока, какие-то ноты грядущей эпохи. Ведь вот тебе на: "эпохальная свадьба" -- полушутливо подумал я, слушая повествование Соловьева; и все старался понять, что же, собственно говоря, поразило его; наконец угадал: свадьба Блока, "влюбленного в Вечность", на эмпирической девушке вызывала вопрос: кто для Блока невеста? Коль Беатриче, - на Беатриче не женятся; коли девушка просто, то свадьба на "девушке просто" измена пути; право - темы поэзии Блока вызывали к догадке: какими путями духовными шел сам поэт? Ведь естественно было нам видеть монахом его, защищающимся от житейских соблазнов; а тут - эта свадьба. С...

Входимость: 2. Размер: 26кб.

Часть текста: корабль плывет! . . . . . . . . . . . . Дочка, то сирена поет, Берегись, пойдем-ка домой. Появлением "корабля" начинается гибель героя в одном из рассказов Мопассана 49 : Прекрасная Дама на пароходе не ездит 50 . Корабль привозил... Незнакомку... Вы помните: в драме А. А. "Незнакомка" корабль фигурирует лишь малярной раскраскою стен кабачка, а движенье его - головокружение пьяного чувства. С таких "кораблей" предлагал перебраться в простую, житейскую лодочку. Разговор должен был резко выдвинуть это. А. А. же с упорством бежал, выходя к нам с Л. Д. или ко мне с Александрой Андреевной, вперял свои детские, очень большие глаза; и - просил: - Боря, нет! - Лучше нам помолчать: подождем! "Снисходил": сам же рвался к решительному разговору меж нами; и "снис-хожденье" -- откладывалось, как мучение: раздражением. - " Тюк" -- думал я - "вот так " тюк"!". - Нет, не сдвинешь... И превосходство порой прорывалось: казалось: щажу, но ценой осложнений сознанья во мне. Разговор велся линией жеста, поступков; словами - молчали, иль говорили: простое, пустое; помалкивала Александра Андреевна, насторожилась, почувствовавши отточенность отношении. Все-таки, - был разговор: и я считаю его обусловливающим поведение этого года: Заранее предупредил я А. А.: - Ах, не надо бы... Заявил: говорить-таки надо; от этого разговора зависит - все; понял в словах - ультиматум; и оторвавшись от чтения, посмотрел на меня очень-очень открыто; и, натягивая улыбку на боль, сказал: - Что же, я - рад! И я тут заявил о радикальном решении (содержанье его опущу) 51 , отражающемся больно на нем;...

Входимость: 2. Размер: 52кб.

Часть текста: в кратере. Революция захватила; "Аргонавты" сносилися с социал-демократами через Эллиса; Эллис забыл, что он стал символистом; притаскивал он нелегальных; и заставлял: читать Маркса. В Университете шел митинг; и предлагались платформы для выражения отношенья студентов к событиям; две платформы - гласили: одна - превратить Университет в революционную трибуну: для агитации; закрыть его; а другая гласила: оставить занятия, для часов, освобожденных от митингов. Помню: на астровских средах являлись растерянно к нам и общественники; появлялся порой Челноков 40 (был поздней городской голова он); но позиция Астровых нам казалася правой; я, Эллис, Петровский, - склонялись к меньшевикам; Соловьев - был эсером; Сизов и П. П. Киселев - анархистами; вращался в то время Семенов меж нами; проездом застрял он в Москве; он бывал у меня и на астровских средах; они ему нравились (я отходил уж от Астрова); на похоронах Трубецкого он бурно расталкивал толпы, устраивал цепь; были вместе мы. Но расклеили прокламацию Трепова 41 . Она так задела меня; я стремительно бросился к Астрову - требовать: бойкот офицерам; но - встретил: решительное несочувствие; это меня отдалило от астровского кружка; я, Петровский и, кажется, М. И. Сизов очутились в Университете, чтоб с кафедры провозгласить офицерам бойкот. Но - до бойкота ли? Провозглашалась Россия республикой; и - указывалось: быть на площади нам, перед Думой. С А. С. Петровским решили: пойдем! И я был перед Думою; вместо толп я увидел лишь жалкую кучку: десятка два-три: то - студенты, курсистки; конями плясал эскадрон добродушных сумцов; я прождал: надоело; пошел по Тверской я - к кофейне Филиппова; там посидел минут десять; и - стал возвращаться на площадь; но - выстрелы, крики; от площади вижу - бегут, заворачивают в переулок; не помню, как я очутился на стоптанном университетском дворе; и - заваливали ворота; то было начало университетской осады; казаки отрезали революционеров-студентов от внешнего мира;...

Входимость: 2. Размер: 37кб.

Часть текста: любили его и родные, и друзья, и многочисленные знакомые. В нашей семье - все, начиная с моих родителей и кончая Ал. Ал. Ольга Михайловна была ему под стать. И вдвоем они составляли гармоническую пару, связанную глубокой обоюдной любовью и общностью интересов. Вокруг них создавалась исключительная атмосфера: чуткая, одухотворенная, чуждая всякой условности и банальщины. Соловьевы бывали у нас и в Петербурге, и в Шахматове. Их приезда ждали, как праздника. Зимой они жили в Москве, летом в Дедове. (Имение матери Ольги Михайловны. О нем упоминает в своих воспоминаниях Андрей Белый.) В обстановке того старинного флигеля, где они жили, было что-то бесконечно привлекательное и своеобразное. В нем царил зеленый сумрак от близко разросшихся деревьев. Очень старая мебель, старинные книги в переплетах из свиной кожи; по стенам - эскизы Ольги Михайловны (по профессии она была художница) и наброски с картин старинных мастеров. И ко всему этому так шел облик Михаила Сергеевича с его тихой, спокойной манерой, и его красивая жена со смуглым лицом цыганского типа и вспыхивающими глазами неуловимого цвета. В этом флигеле бывал и Александр Александрович. Все ему здесь нравилось. Единственный сын Соловьевых, Сережа, приезжал к нам в Шахматово еще ребенком вместе с отцом. Потом одно время он стал ездить каждое лето. В пору создания стихов о Прекрасной Даме началось более тесное сближение с этим мальчиком, рано приобщившимся к литературе, талантливым и развитым не по летам. Все его друзья, начиная с самого близкого, Бориса Николаевича Бугаева, были значительно старше его, но это не мешало ему идти с ними в ногу. Михаил Сергеевич умер очень рано. Ольга Михайловна не решилась доживать свою жизнь без него. Она застрелилась тут же, через несколько минут после его кончины. Сереже было в то время 16 лет. Но...

Входимость: 1. Размер: 20кб.

Часть текста: за границей Жизнь за границей Я - в Мюнхене: до декабря. Я стараюсь осилить тоску: перерабатываю первую половину четвертой "Симфонии"; и пишу иногда очень грустные строчки стихов: Кровь чернеет, как смоль, Запекаясь на язве. Но старинная боль - Забывается разве? 149 Я вечером посещаю художественный кабачок "Simplicissimus" 150 , принятый ласково его хозяйкою, Kathy Kobus, небезызвестною среди художников тем, что она выручала когда-то художника Ашби 151 ; и - создала ему имя; мне помнятся стены, завешанные рисунками и эскизами (все подарки должавших художников Kathy), веселые, красные лампочки, лысый скрипач, бритый, с ликом Бетховена, мне заявляющий: - Sonne in Br ust 152 . Помню - розу, которую каждый вечер преподносил Kathy Kobus я, как-то узнавшею, что я русский поэт; и - новатор (то - сообщили об этом, наверное, русские); словом: меня "Simplicissimus" принял; а это - значило: принят был в штаб я художественной молодежи: здесь были - баварцы, поляки, швейцарцы, приезжие из Берлина; и - русские; каждый день до 12 я сидел в...

Входимость: 1. Размер: 41кб.

Часть текста: русским поэтом и вступает в наше сознание как новый вечный спутник, властно притязуя на особое место среди старинных знакомцев. И в душе невольно рождается вопрос, кто же он, этот новый гость среди испытанных друзей и наставников, - откуда он пришел и в чем его право на место среди избранных. Конечно, ответить на такой вопрос мы, его современники, в состоянии только за себя и для себя, но сделать это необходимо, - необходимо уже потому, что, не уяснив себе значения поэзии Блока, мы не можем вообще ориентироваться среди явлений поэтической жизни текущего дня и ближайшего будущего. Ибо он - та веха и тот маяк, на который и от которого будут долгое время совершаться все литературные движения. И вот присматриваясь пристальнее к его лику, мы должны прежде всего отметить одну черту его поэзии, которая даст нам указание, куда идти дальше в поисках решения поставленной нами задачи. Мы имеем в виду огромный диапазон его творчества. Такого широкого творческого размаха давно уже не видела русская литература. Его поэзия стремится уловить в свои сети все содержание жизни, усвоить художественному слову явления самых различных порядков. Его поэтический интерес одинаково привлекают - пустынные веси И колодцы земных городов; Осветленный простор поднебесий И томления рабьих трудов 1 . Красногвардеец и Прекрасная Дама,...

Входимость: 1. Размер: 16кб.

Часть текста: о Блоке Глава четвертая. Петербург. В московских кружках В московских кружках Этой осенью (1904 года) я вновь поступил, механически как-то, на филологический факультет; и оказался теперь однокурсником с моим другом С. М. Соловьевым; среди товарищей, филологов первого курса, я помню поэта В. Ф. Ходасевича 129 , литератора и поэта Б. А. Садовского 130 , любителя-знатока утончений классической филологии В. О. Нилендера, философа-когенианца Гордона 131 , Б. А. Грифцова 132 ... Университет в моей жизни в то время не занимал много времени; помнится мне, как естественный факультет постановкою лабораторных занятий невольно притягивал; став филологом, в Университете почти не бывал я; интересовали меня главным образом лекции кн. С. Н. Трубецкого (по греческой философии) да его семинарии (Платон); у С. Н. Трубецкого был редкий, прекраснейший дар перемещаться в эпоху; глядеть на философа не сквозь призму XX века, а сквозь призму эпохи его; он умел, отрешившись от норм современности, вдруг низринуться в бездну времен, чтобы вынырнуть в Гераклите 133 , в Зеноне 134 и в Пармениде 135 ; в его изложении образы мудрецов поднимались пред нами с отчетливой яркостью; на семинариях по Платону С. Н. Трубецкой, предоставляя свободу высказываний студентам, умел создавать атмосферу серьезной, непринужденной работы; и несколько менее удовлетворяли меня семинарии у Л. М. Лопатина, на которых читали мы с комментарием "Монадологию" Лейбница 136 ; здесь выступали обычно А. К. Топорков 137 , Б. А. Фохт и талантливый Бердников 138 ; больше во мне пробуждал интерес сгруппированный вокруг Б. А. Фохта кружок 139 кантианцев и когенианцев 140 , гонимый официальными жрецами науки,...

Входимость: 1. Размер: 70кб.

Часть текста: Андреем Белым. Но близость Блока с Е. П. Ивановым, несмотря на все отличия их путей, всегда оставалась ясной, спокойной и безоблачной, и в этом смысле также не походила на потрясаемые тяжелейшими кризисами и надолго исказившиеся отношения его с Андреем Белым. Смысл и содержание этой дружбы трудно понять, не составив представления о личности Е. П. Иванова, его жизни и образе мыслей. При этом нужно иметь в виду, что Евгений Иванов принадлежал к числу тех людей, в которых их человеческий стиль имеет едва ли не большее значение, чем их идейная ориентация и внешние факты их биографии. Евгений Павлович Иванов — человек ярко выраженного религиозного склада, член Петербургских религиозно-философских собраний 1900-х и 1910-х годов, член Вольной философской ассоциации, спорадический сотрудник символистских изданий и детский писатель — родился 7 декабря 1879 г. в Петербурге * . В Петербурге он прожил всю жизнь и был связан с ним прочной духовной связью. Здесь же в своем городе в самые страшные дни фашистской блокады он умер от голода (4 января 1942 г). Отец его, Павел Александрович Иванов, личный дворянин, был членом Совета Волжского Камского банка; мать — Мария Петровна (урожденная Угрюмова), происходила из купеческого старообрядческого рода. Религиозная атмосфера патриархальной, на редкость дружной и сплоченной семьи Ивановых, налаженный обиход их уютной квартиры, с почти уже архаическим для того времени керосиновым освещением, со старинными иконами, киотами и лампадками по углам, поддерживались, прежде всего, ее заботами и ее влиянием. Евгений Иванов учился на юридическом факультете Петербургского университета и в 1905 г. окончил его, хотя государственных экзаменов не сдавал. В интеллектуальном развитии Е. П. Иванова посещение ...

Поиск по творчеству и критикеCлово "1942"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "1942"