Поиск по творчеству и критике
Cлово "1964"

Часть текста: к свидетельствам того времени, более внимательно вчитываемся в них, более объективно смотрим на лица тех, кто был творцом или свидетелем этих событий. Выявление новых материалов дает возможность по новому взглянуть на старые, что, в свою очередь формирует более трезвое, не предвзятое мнение. Потребовались годы страданий и лишений, чтобы осознать это. Большое значение в этой связи имеют публикации 20-х годов, появившиеся на страницах эмигрантского издания «Архив русской революции» (далее – АРР). С 1921 по 1937 г. в Берлине вышло 22 тома[1]. В 1991 – 1993 гг. был осуществлен репринтный выпуск всех томов в России. Издателем АРР был Гессен Иосиф Владимирович (1866 – 1943), известный юрист, член ЦК партии кадетов, член второй Государственной думы. В 1919 г. он эмигрировал в Германию, где основал и возглавил в Берлине издательство «Слово»; совместно с В. Д. Набоковым (отцом известного писателя), редактировал газету «Руль». Гессен был автором воспоминаний «В двух веках», вошедшие в состав АРР (т. XXII) и «Годы изгнания: Жизненный отчет» (Париж. 1979). На страницах сборников отложился огромный живой материал. Каждый том АРР преподносил читателям очередную сенсационную изюминку. Так, первый его выпуск открывался большой статьей В. Д. Набокова о деятельности Временного правительства. Вскоре, внимание читателей, как в Советской России, так и за рубежом, привлекла статья А....

2. Андрей Турков. Александр Блок. Краткая библиография

Входимость: 3. Размер: 6кб.

Часть текста: Ранний Блок. М., "Костры", 1922. Вл. Пяст, Воспоминания о Блоке. Пб., "Атеней", 1923. М. Бабенчиков, Александр Блок и Россия. М.-Пг., 1923. К. Чуковский, Александр Блок как человек и поэт. Пг., 1924. М. А. Бекетова, Александр Блок и его мать. Л.-М., "Петроград", 1925. М. А. Бекетова, Александр Блок. Биографический очерк, издание второе. Л., 1930. Вл. Орлов, Александр Блок. Очерк творчества. М., Гослитиздат, 1956. Анат. Горелов, Гибель "Соловьиного сада". В кн.: Анат. Горелов, Подвиг русской литературы, Л., 1957. Павел Громов, Театр Блока. В кн.: Павел Громов, Герой и время. Л., "Советский писатель", 1961. Л. И. Тимофеев, Творчество Александра Блока. М., Изд-во Академии наук, 1963. Вл. Орлов, Три очерка об Александре Блоке. В кн.: Вл. Орлов, Пути и судьбы. М.-Л., "Советский писатель", 1963. Блоковский сборник. Труды научной конференции, посвященной изучению жизни и творчества А. А. Блока, май 1962 года. Тарту, 1964. B. М. Жирмунский, Драма Александра Блока "Роза и Крест". Литературные источники. Изд-во Ленинградского университета, 1964. Л. К. Долгополов, Поэмы Блока и русская поэма конца XIX-начала XX веков. М.-Л., "Наука", 1964. Павел Громов, А. Блок, его предшественники и современники. М.-Л., "Советский писатель", 1966. Вл. Орлов, Поэма Александра Ёлока "Двенадцать". Страница из истории советской литературы. Издание второе, дополненное. М., "Художественная литература", 1967. C. М. Алянский, Встречи с...

3. Родина Т. М.: Александр Блок и русский театр начала XX века. "Роза и крест"

Входимость: 3. Размер: 156кб.

Часть текста: Годы, которые отделяют «Песню Судьбы» от следующей драмы Блока — «Роза и Крест» (начата в марте 1912 — закончена в январе 1913), — составляют чрезвычайно важный период в духовном и творческом развитии поэта. Именно в это время разрушается утопическая вера Блока в то, что искусство является высшей и самостоятельной формой действительности и что в этом качестве оно способно — при известной душевной подготовленности людей — преодолеть социальные противоречия, сближая между собою мир идеальный, в котором искусство берет свои истоки, и данный, «ближайший» мир. Эта платоновско-соловьевская концепция искусства заметно драматизировалась после революции 1905 г. Драма «Песня Судьбы» уже писалась Блоком в состоянии крайней душевной тревоги и озабоченности именно проблемами общественными. Но Блок все еще считал, что пьеса может подействовать на зрителей пробуждающе, хлестнув их по душам, подобно «удару бича» 258* . Работая над ней, Блок еще разделял характерную для символистов надежду на «соборную» силу театра. Постигшее его поражение было для Блока во многом целительно. Однако оно вовсе не снимало — напротив, торопило и активизировало — постановку вопроса о том, какова же реальная роль искусства в обществе, стремительно приближающемся к своему историческому концу? Какова миссия художника перед событиями разрушительного и обновляющего значения? Специфика исторического периода как периода крайнего напряжения сил политической реакции, крайнего сгущения «тьмы» и возрастающего напора освободительных сил (неудержимого и в этом смысле и в самом деле стихийного, подобно явлениям природы) необыкновенно чутко улавливается Блоком и руководит им в его размышлениях. Значение объективных факторов, действующих в сфере социальной и исторической жизни, становится для Блока все более весомо. Но миссия...

4. Мурьянов М. Ф.: Литературный дебют Александра Блока (Стихи о голубиной книге - текст, контекст и подтекст)

Входимость: 3. Размер: 109кб.

Часть текста: 2 : «В начале сентября 1901 года я вернулся Москву. В первое свое посещение Соловьева я ознакомился с рядом стихотворений А. А. <...> Впечатление было ошеломляющее. Стало явно: то <...> что через 15 лишь лет дошло до сознания читательской публики <...> что А. А. — первый поэт нашего времени» (Белый 1922а, 15; ср. Цинговатов 1926, 14). Белый не только начал распространять переписанные от руки произведения своего будущего друга, но решился на необычное: процитировал стих «молодого поэта А. Блока „Предчувствую тебя... Года проходятъ мимо“» в рецензии на концерт, опубликованной в «Мире искусства» в ноябре 1902 г. (Белый 1902а, 303); это и стало первым появлением имени Блока в печати. Конечно, не у всех стихи Блока вызывали такой восторг, как у автора только что опубликованной «Драматической симфонии». Еще осенью 1900 г. Блоку отказал редактор журнала «Мир Божий», а в сентябре 1901 г. стихи, посланные в издательство «Скорпион» на имя Валерия Брюсова, не дошли по назначению (Блок 1963, 7: 14 3 ; 1965, 21, 521). Когда П. П. Перцов, получив 3. VII 1902 разрешение издавать журнал «Новый Путь» 4 и приступая к собиранию материала, в том же месяце написал Брюсову, намеченному на должность секретаря редакции: «Знаете ли Вы поэта Блока ? <...> У меня два его стихотворения — удивительно красиво и удивительно непонятно. Стиль Вл. Соловьева, но гораздо воплощеннее», — Брюсов...

Входимость: 3. Размер: 63кб.

Часть текста: в свете общего, внеличного начала; задним числом перетолковываются, наполняются новыми смыслами как предшествующие духовные поиски, так и более ранние единичные события «истории одной любви». Обозначая словом «мистика» именно внеличное содержание происшедшего события, Блок рассказывает в «Автобиографии»: «До сих пор мистика, которой был насыщен воздух последних лет старого и первых лет нового века, была мне непонятна; меня тревожили знаки, которые я видел в природе, но все это я считал “субъективным” и бережно оберегал от всех» (VII, 13). Дело не в том, чтобы, вслед за Блоком, пытаться искать особые смыслы в отдельных, подчас странных или даже эксцентрических его поступках той поры, еще менее — в том, чтобы пытаться перетолковывать на новый лад действительно мистические или просто малопонятные высказывания из его юношеского дневника и писем. Но важно не терять за деревьями леса. Действительно важно то, что узколичное и жизненно общее существуют у Блока в единстве, в комплексе; энергичное подчеркивание Блоком первостепенной значимости «общего» здесь также важно, и без этого «общего» немыслим...

6. Базанов В. В.: Александр Блок и Николай Гумилёв после Октября

Входимость: 2. Размер: 44кб.

Часть текста: глуше Мертвенная цепенеет ночь. Смрадный ветр, как свечи, жизни тушит: Ни позвать, ни крикнуть, ни помочь. Темен жребий русского поэта: Неисповедимый рок ведет Пушкина под дуло пистолета, Достоевского на эшафот. Может быть, такой же жребий выну, Горькая детоубийца — Русь! И на дне твоих подвалов сгину, Иль в кровавой луже поскользнусь, Но твоей Голгофы не покину, От твоих могил не отрекусь. Доконает голод или злоба, Но судьбы не изберу иной: Умирать, так умирать с тобой И с тобой, как Лазарь, встать из гроба! 1 Придавая стихотворению обобщенно-символический характер, поэт просто посвятил его «памяти А. Блока и Н. Гумилёва», вовсе не пытаясь хоть в какой-то мере передать здесь свое личностное отношение к столь внезапно ушедшим в беспредельность вечности поэтам, не слишком частые в прошлом, но весьма подчас насыщенные различными событиями встречи Волошина с которыми оставили — при всей их краткости — достаточно заметный след не только в его биографии (хорошо известна и не раз уже освещалась исследователями история состоявшейся в ноябре 1909 г. дуэли Гумилёва с Волошиным, после которой поэты практически не общались вплоть до июня 1921 г., когда произошла их новая встреча и примирение), 2 но и в известной мере в его творчестве: еще в начале 1903 г. познакомившись с Блоком, Волошин в дальнейшем лишь изредка встречался с ним, но неизменно сохранял живой интерес к его произведениям, не раз обращался к ним в своих литературно-критических работах, а после Октября опубликовал в харьковском журнале «Камена» (1919, № 2) большую статью «Поэзия и революция», основная...

7. Авраменко А. П.: Блок А. А. ("Русские писатели". Биобиблиографический словарь)

Входимость: 2. Размер: 34кб.

Часть текста: русской классической литературы, свято почитавшихся в семье Бекетовых. Вместе с тем атмосфера семьи содержала и значительный элемент религиозной экзальтации, что заметно сказалось в понимании Б. ценностных категорий искусства. В начале поэтического пути наиболее близким ему оказался мистический романтизм В. А. Жуковского. "Первым вдохновителем моим был Жуковский. С раннего детства я помню постоянно набегавшие на меня лирические волны, еле связанные еще с чьим-либо именем",-- писал позже поэт в "Автобиографии". Тонкому и глубокому восприятию поэзии Жуковского способствовало то обстоятельство, что все летние месяцы Б. проводил в подмосковном имении деда - Шахматове Певец природы, как назвал Жуковского В. Г. Белинский, учил юного поэта чистоте и возвышенности чувств, постижению красоты окружающего мира, соприкосновению с тайной бога, вере в возможность проникновения за предел земного. Далекий от теоретических философских доктрин, Б. поэзией романтизма был подготовлен к принятию основополагающих принципов искусства символизма. Уроки Жуковского не прошли для Б. бесследно: взращенные ими "острые мистические и романтические переживания" обратили Б. в 1901 г. к творчеству Вл. Соловьева. Русский поэт и философ-мистик В. С. Соловьев был признан "духовным отцом" младшего поколения русских символистов (А. Блок, А. Белый, С. Соловьев, Вяч. Иванов, Эллис и др.). Идейный стержень его учения - мечта о царстве теократии, которое возникает из...

8. Блюмбаум А.: Musica mundana и русская общественность. Фортуна

Входимость: 2. Размер: 86кб.

Часть текста: покинуть лирическое «уединение», выйти на «площадь» и «улицу», в открытое пространство (один из важных мотивов творчества Блока эпохи «антитезы»), особую значимость приобретают проанализированные в классической на сегодняшний день работе Д. Е. Максимова [Максимов 1981а: 6-151] мифологемы «судьбы» и «пути», которые в этой новой ситуации довольно отчетливо начинают соотноситься Блоком с проблематикой «общественности». Движение в сторону «общественности» инспирирует критику «интеллигенции» и апологетику «народа», который связывается поэтом с идеей «судьбы». Так, в статье 1906 года «Поэзия заговоров и заклинаний», характеризуя магические практики народной культуры, Блок вводит различие между «судьбой», под знаком которой протекает «народная жизнь», и «случаем», покорившим творческую жизнь интеллигенции: В первобытной душе – польза и красота занимают одинаково почетные места. Они находятся в единстве и согласии между собою; союз их определим словами: прекрасное – полезно, полезное – прекрасно. Это и есть тот единственный истинный союз, который запрещает творить кумиры и который распался в сознании интеллигентного большинства, так...

9. Блюмбаум А.: Musica mundana и русская общественность. "Отрывок случайный"

Входимость: 2. Размер: 93кб.

Часть текста: «Роза и Крест» Ты зовешь или пророчишь? «Стихи, сочиненные ночью во время бессонницы» Открой мои книги: там сказано всё, что свершится. «Ну, что же? Устало заломлены слабые руки» Осенью 1913 года Александр Блок работал над поэтическим циклом «О чем поет ветер», который был завершен в памятном августе 1914-го и опубликован с посвящением Л. Д. Блок в марте 1915-го в «Русской мысли». Той же весной 1915 года поэт готовил новое собрание своих стихотворений для издательства «Мусагет». В этом поэтическом трехтомнике, вышедшем в 1916 году, недавно написанный цикл стал финалом третьего тома, а заключительное стихотворение «Ветра», «Было то в темных Карпатах» – последним стихотворением «трилогии вочеловечения», своего рода итогом, «последним» или почти «последним словом» Блока: как в «Русской мысли», так и в третьем томе второго «мусагетовского» собрания «Карпаты» печатались с откровенно полемическим четверостишием, впоследствии исключенным поэтом. Первоначальная редакция текста выглядит следующим образом: Было то в темных Карпатах,Было в Богемии дальней…Впрочем, прости… мне немногоЖутко и холодно стало;Это – я помню неясно,Это – отрывок случайный,Это – из жизни другой мнеЖалобный ветер...

10. Струве Пётр: Блок — Гумилёв

Входимость: 1. Размер: 9кб.

Часть текста: Что-то в этом роде мелькнуло, помнится, в том письме его ко мне, далеком по форме от всякой интимности и нежности, с которым он посылал в «Русскую мысль» 1 «Возмездие» 2 , и в моем ответе ему. И вот он умер. Блок был мечтатель в общем и глубоком смысле особого человеческого типа. Но мечтатель страстный и не только страстный, но всегда куда-то гонимый страстью. И в то же время мечтатель бездейственный. Есть ведь и мечтатели действенные: вечно стремящиеся что-то выразить вовне, мечтатели-воины, мечтатели-охотники, даже мечтатели-преступники. Не таков был Блок, бездейственно-страстный мечтатель. Нельзя считать действием, в том психологическом смысле, о котором я говорю, его поэзию и вообще литературное творчество. Ибо для него — и это существенная черта Блока — поэзия была гораздо более внутренним актом, чем внешним действием. Он пел, и потому он так наивен, но он пел для себя, ни о ком вовне не думая, и потому так трудно «произносить» Блока в его собственном духе. В страстной мечтательности Блока было что-то германское (по отцу он был шведского происхождения), угловатое и непрактичное, та самая стихия, которую в немецкой индивидуальной культуре выразил так болезненно-ярко Генрих ф(он) Клейст. По характеру же литературного дарования они совсен непохожи; у Блока как у творца гораздо больше внутренней близости с певцом «голубого цветка» Новалисом. Я никогда лично не знал отца Блока, но читал почти все, что написал этот малоизвестный, неудавшийся профессор-государственник. Он был тоже мечтатель, искавший в государственной науке исхода своим политическим страстям, и так же бездейственно-страстный, как и сын. Блок-отец был славянофил в государственном праве, веривший в Россию и не веривший в Запад. Он был беспорядочным и тяжелым в общежитии человеком, и плохим семьянином. На его произведениях, забытых и не оказавших почти никакого влияния ...

Поиск по творчеству и критикеCлово "1964"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "1964"