Поиск по творчеству и критике
Cлово "EINE"
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Часть текста: Как часто силой мысли в краткий час Я жил века, и жизнию иной, И о земле позабывал. Лермонтов Последней постановкой сезона была пьеса Леонида Андреева «Жизнь Человека», в которой Мейерхольд одержал решительную победу. Между прочим, постановка произвела потрясающее впечатление на Блока, он приходил почти на каждый спектакль и большей частью смотрел из-за кулис. Ему особенно нравилось находиться у самой декорации. Кулис обычных не было: темные провалы, которые казались бесконечными, колонны, мебель в пятнах электрического освещения. Освещенный диван, стол, стулья или кровать, а кругом безграничный мрак. Блок говорил, что тут он ощущает себя «в сферах». Эту постановку Мейерхольда Александр Александрович очень хвалил. Об авторе он говорил Наталье Николаевне: «Андреев глупее, чем его мысли, он сам не понимает, как он бывает громаден временами». Режиссер исходил из ремарки автора: «Все как во сне», и впечатление сна действительно получалось. Возникали видения, происходили события и исчезали, как бы расплывались во мраке, потому что всех действующих лиц поглощал мрак, когда они уходили со сцены. В свете лампы или люстры появлялись человеческие фигуры, волновались, действовали и вдруг куда-то скрывались, и чем реальнее, чем страстнее были их речи, чем ярче и конкретнее образы, тем страшнее казалась подстерегающая их тьма. После первого представления «Жизни Человека» мы...
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Часть текста: начинается гибель героя в одном из рассказов Мопассана 49 : Прекрасная Дама на пароходе не ездит 50 . Корабль привозил... Незнакомку... Вы помните: в драме А. А. "Незнакомка" корабль фигурирует лишь малярной раскраскою стен кабачка, а движенье его - головокружение пьяного чувства. С таких "кораблей" предлагал перебраться в простую, житейскую лодочку. Разговор должен был резко выдвинуть это. А. А. же с упорством бежал, выходя к нам с Л. Д. или ко мне с Александрой Андреевной, вперял свои детские, очень большие глаза; и - просил: - Боря, нет! - Лучше нам помолчать: подождем! "Снисходил": сам же рвался к решительному разговору меж нами; и "снис-хожденье" -- откладывалось, как мучение: раздражением. - " Тюк" -- думал я - "вот так " тюк"!". - Нет, не сдвинешь... И превосходство порой прорывалось: казалось: щажу, но ценой осложнений сознанья во мне. Разговор велся линией жеста, поступков; словами - молчали, иль говорили: простое, пустое; помалкивала Александра Андреевна, насторожилась, почувствовавши отточенность отношении. Все-таки, - был разговор: и я считаю его обусловливающим поведение этого года: Заранее предупредил я А. А.: - Ах, не надо бы... Заявил: говорить-таки надо; от этого разговора зависит - все; понял в словах - ультиматум; и оторвавшись от чтения, посмотрел на меня...
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Часть текста: Белый А. - Блоку А., 10/23 июня 1912 г. БЕЛЫЙ - БЛОКУ <10/23 июня 1912. Буа-ле-Руа> 1 Дорогой Саша, получил Твое письмо. Спасибо: о "Трудах и Днях" спасибо Тебе. Ты - прав. Все то, что Ты пишешь, происходит от 1) разностороннести устремлений основного ядра, 2) от чувства неудовлетворенности какою бы то ни было платформою. Мне сейчас чужды вообще все журналы, но по ряду соображений, о которых долго писать, все же буду много работать в "Тр<удах> и днях". Милый друг, где Ты? Что с Тобою? Давно уже от Тебя не имел известий. Чем больше живу вне Москвы, тем с большим ужасом мыслю о том проклятом месте, кишащем истерикою и химерами. О, с какою б охотою я не жил бы в Москве, как не жил бы сейчас в Петербурге, хотя много работаю над романом "Петербург" 2 . Живу я в укромном месте, под Парижем, в Париже не бываю: был лишь раз по делам, но поспешно бросился из этого зачумленного места. Уже много лет я мечтаю о спокойной и тихой жизни в деревне: никогда деревня не изменяла мне. Город - всегда. Что касается нашей штейнерьяды с Асей, то она как-то круто вдруг оборвалась, едва мы покинули Брюссель. Ничего - ничегошеньки не могу прибавить к последнему моему письму, даже странно: из полной напряжения и невероятно странной жизни - прямо в здоровую, крепкую тишину. Вероятно, в Мюнхене будет все по-иному: может быть, это отдых перед новой волной всякого. В Мюнхене мы будем числа 24-го июня по русскому стилю 3 . И пока наш адрес: Deutschland. München. Poste restante. С романом я измучился и дал себе слово надолго воздержаться от изображения отрицательных сторон жизни. В третьей части серии моей "Востока и Запада" 4 буду изображать здоровые, возвышенные моменты жизни и Духа. Надоело копаться в гадости. Милый, милый друг, крепко жму руку. Всего крепкого и счастливого. Остаюсь нежно любящий Тебя Борис Бугаев P. S. Ася приветствует Тебя 5 . Примечания 1 Ответ на п. 278. Датируется по почтовому штемпелю. Получено в Петербурге 13 июня 1912 года. Пометы Блока - химическим карандашом: "Июнь 1912"; на конверте - красным и графитным карандашами: "VI 1912", "Июнь 1912", "в Мюнхен ответил 16. VI". 2 В Буа-ле-Руа Белый писал 5-ю главу романа. 3 Белый и А. Тургенева приехали в Мюнхен (через Страсбург) в начале июля (н. ст.) 1912 г. Штейнер находился в Мюнхене с 29 июня по 7 сентября 1912 г. (Lindenberg Christoph. Rudolf Steiner. Eine Chronik. 1861-1925. Stuttgart, 1988. S. 319). 4 3-я часть трилогии "Восток или Запад", начатой "Серебряным голубем" и "Петербургом", в тех контурах, в которых она первоначально задумывалась, осуществлена не была. 5 13 июня 1912 г., в день получения этого письма, Блок отметил в дневнике: "Письмо от Бори - спокойное - из Франции" (VII, 150); аналогичное сообщение - в письме Блока к матери от 14 июня (Письма к родным, II С. 203). Ответное письмо Блока неизвестно.