Поиск по творчеству и критике
Cлово "GRANDE"
Входимость: 2. Размер: 50кб.
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Входимость: 1. Размер: 33кб.
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Входимость: 1. Размер: 77кб.
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 50кб.
Часть текста: томе стихов. В третьем томе стихов осеняет Ее новый образ: является Богоматерью, которую отражает щит светлый воина; щит этот - солнечный; видит Женой, облеченную в солнце Ее. Был в щите Твой лик нерукотворный Светел навсегда 86 . Богоматерь является строчками третьего тома; и шествует скорбно перед гробом усопшей девицы во образе, в лике образа: "Утоли моя печали"; тень в сфере душевной Ее есть Россия, душа; Блок вперяется в душу народа, как Гоголь; он любит Ее, как Ей верный жених; и - как сын. Эта девушка, Гретхен, Царевна, - воистину отражение русской жизни: теперь для него каждодневная жизнь русской женщины (может быть - Магдалины) 87 , которая - в темном грехе, как и в святости - может быть, есть Елена Прекрасная; в третьем томе стихов есть Елена, порою - цыганка; порою - Кармен, Карменсита. Блок ныне уже национальный поэт: всей земли и всей толщи народа; он - даже: поэт традиционного народничества нашего; перекликаются с ним Есенин и Клюев; с последним считается он; он находится с Клюевым в действенной переписке 88 ; поэты народные близки ему (в противоположность поэтам акмеистической школы); он - понял: Россия вынашивает особую тайну в своем отношении к Богоматери, к Ней; в образе Богоматери и снисходит София к России; он понял: интернационал есть тогда только братство, когда гармонически сочетаются народные души, не утеривая стихийного лика народа; коль нет, - всякий интер становится - интер лежащим и разделяющим души народов: он - преткновенье, препятствие, скелет Мертвеца, мертвецы загрызают его. Елена - Россия: Россия - жена; и - невеста; и - мать; он в раздоре с абстрактно живущею интеллигенцией; он указывает: организм...
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Часть текста: актерам, что "Роза и Крест" не историческая драма, что в ней изображена эпоха, когда "неизвестное приближается, и приближение его чувствуют бессознательно все". "Надо придерживаться истории, зная, однако, все время, что действующие лица - "современные" люди, их трагедия - наша трагедия", - заносит Блок в записную книжку. Решение Художественного театра ставить "Розу и Крест" было для поэта огромной радостью. Еще в апреле 1913 года Блок просил находившегося в Петербурге вместе с театром Станиславского послушать эту только что законченную пьесу. "Если захочет, ставил бы и играл бы сам - Бертрана, - мечтал тогда поэт. - Если коснется пьесы его гений, буду спокоен за все остальное". "Важный день", - начинает Блок запись в дневнике о 27 апреля 1913 года, когда состоялись, наконец, и чтение пьесы и разговор со Станиславским, длившийся около шести часов. "Он прекрасен, как всегда, конечно, - писал Блок жене (29 апреля). - Но вышло так, оттого ли, что он очень состарился, оттого ли, что он полон другим (Мольером), оттого ли, что в нем нет...
Входимость: 1. Размер: 33кб.
Часть текста: «Возмездия» Блок так описывает деградацию XIX века: Там, в сером и гнилом тумане,Увяла плоть, и дух погас,И ангел сам священной брани,Казалось, отлетел от нас: Там – распри кровные решаютДипломатическим умом,Там – пушки новые мешаютСойтись лицом к лицу с врагом,Там – вместо храбрости – нахальство,А вместо подвигов – «психоз»,И вечно ссорится начальство,И длинный громоздкой обозВолочит за собой команда,Штаб, интендантов, грязь кляня,Рожком горниста – рог РоландаИ шлем – фуражкой заменя…[Блок V, 24-25] В предыдущей главе я попытался продемонстрировать, что упоминание «дипломатического ума», которым решают «кровные распри», а также «новых пушек» восходит к парафразам «Будущей войны» варшавского банкира И. С. Блиоха, с которыми Блок познакомился, слушая лекцию П. Н. Милюкова, посвященную вопросам международного разоружения (эту лекцию, как уже отмечалось, Блок посетил 22 марта 1911 года и упомянул о ней в предисловии к поэме в 1919-м). С парафразами исследования Блиоха у Милюкова я связывал блоковское представление о «гуманном» XIX столетии, выбравшем путь дипломатии, а не ...
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Часть текста: . Был ли Ты в Брюсселе? Если был, то наверное знаешь старый, старый собор: S-te Gudule. Вот на этой-то площади мы живем. Наш адрес: Belgique. Bruxelles. Place S-te Gudule. 25. Брюссель мне нравится: здесь есть старая, старая площадь Grande Place, состоящая сплошь из домов XVI столетия с ратушей и другими официальными домами. На этой площади базар цветов. Теперь всюду множество белой сирени. Поражает меня и Асин учитель: Dance. Это - великолепный, ископаемый старик, пользующийся уважением и известностью в Бельгии. Ему уже 86 лет: у него длинная белая борода и белые всклокоченные волосы; гравирует он великолепно. До 30 лет он был простым рабочим и только с 30 отдался гравюре; и вот 56 лет с той поры с неуклонным упорством трудится. Мне здесь тихо: кажется, буду работать: набегает роман; надо его в 3 месяца кончить. На днях поедем в Брюгге, от которого недалеко. В Берлине, в Кельне 4 и здесь любуюсь старыми немцами и фламандцами. Как-то судьба посадила меня на них (итальянцев мало я видел сравнительно): вероятно, оттого-то я и люблю так старых немцев. В берлинском музее напал на Штригеля: Штригель, Вольгемут и Грюневальд - три гиганта: я удивляюсь, что о них мало говорят, мало их знают. О Грюневальде писал только Гюисманс. Видел множество Ван д'Ейков и Лука Кранахов. Лука Кранах не утомляет никогда. Насколько его Адам и Ева благороднее Ван-д'эйковских. Знаешь ли Ты фламандцев Боша и Бутса? Странно напоминают они химеристов модерн. Милый, у...
Входимость: 1. Размер: 77кб.
Часть текста: дороги — только «проткнутые яйца»). Я выплевываю Причастие (не из кощунства, а не хочу страдания, смирения, сораспятия). (Интеллигент) — как птица в клетке; к нему протягивается рука здоровая, жилистая (народ); он бьется, кричит от страха. А его возьмут… и выпустят (жест наверх; вообще — напев А. Белого — при чтении стихов и в жестах, и в разговоре). Вы — западник. Щит между людьми. Революция должна снять эти щиты. Я не чувствую щита между нами. Из богатой старообрядческой крестьянской семьи рязанец. Клюев в молодости жил в Рязанской губернии несколько лет. Старообрядчество связано с текучими сектами (и с хлыстовством). Отсюда — о творчестве (опять ответ на мои мысли — о потоке). Ненависть к православию. Старообрядчество московских купцов — не настоящее, застывшее. Никогда не нуждался. Есть всякие (хулиганы), но нельзя в них винить народ. Люба: «Народ талантливый, но жулик». Разрушают (церкви, Кремль, которого Есенину не жалко) только из озорства. Я спросил, нет ли таких, которые разрушают во имя высших ценностей. Он говорит, что нет (т. е. моя мысль тут впереди?). Как разрушают статуи (голая женщина) и как легко от этого отговорить почти всякого (как детей от озорства). Клюев — черносотенный (как Ремизов). Это — не творчество, а подражание (природе, а нужно, чтобы творчество было природой; но слово — не предмет и не дерево; это — другая природа; тут мы общими силами выяснили). [Ремизов (по словам Разумника) не может слышать о Клюеве — за его революционность.] Есенин теперь женат. Привыкает к собственности. Служить не хочет (мешает свободе). Образ творчества: схватить, прокусить. Налимы, видя отражение луны на льду, присасываются ко льду снизу и сосут: прососали, а луна убежала ...
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Часть текста: августа 1918. <Петроград> Многоуважаемый Юрий Павлович. Пишу Вам по возможности кратко и деловито, потому что Самуил Миронович ждет и завтра должен отправить письмо Вам. Рисунков к «Двенадцати» я страшно боялся и даже говорить с Вами боялся. Сейчас, насмотревшись на них, хочу сказать Вам, что разные углы, части, художественные мысли — мне невыразимо близки и дороги, а общее — более чем приемлемо, — т. е. просто я ничего подобного не ждал, почти Вас не зная. Для меня лично всего бесспорнее — убитая Катька (большой рисунок) и пес (отдельно — небольшой рисунок). Эти оба в целом доставляют мне большую артистическую радость, и думаю, если бы мы, столь разные и разных поколений, — говорили с Вами сейчас, — мы многое сумели бы друг другу сказать полусловами. Приходится писать, к сожалению, что гораздо менее убедительно. Писать приходится вот почему: чем более для меня приемлемо все вместе и чем дороже отдельные части, тем решительнее должен я спорить с двумя вещами, а именно: 1) с Катькой отдельно (с папироской); 2) с Христом. 1) «Катька» — великолепный рисунок сам по себе, наименее оригинальный вообще, думаю, что и наиболее «не ваш». Это — не...