Поиск по творчеству и критике
Cлово "MONDE"
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Входимость: 1. Размер: 71кб.
Входимость: 1. Размер: 79кб.
Входимость: 1. Размер: 124кб.
Входимость: 1. Размер: 51кб.
Входимость: 1. Размер: 28кб.
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Часть текста: я Гефдингом 3 , чтением "Метафизики" Вундта 4 и "Психологии" Джеймса; я так же внимательно перечитывал "Критику" Канта 5 , перерабатывая свое прежнее отношение к Канту, готовил эскиз для введения в книгу, которая вырастала в сознании; эскиз напечатан был в "Новом Пути" (тут же, вскоре) - "О целесообразности" 7 ; принципы целесообразности я объясняю из образов переживанья, которое - цельно; все символическое есть цельное; цель - абстракция целого; цель есть то самое, что во мне поднимает переживание ценности; от целевого абстрактного взгляда на жизнь мы должны перейти в область праксиса; философия практического идеализма вставала во мне; мне казалось, что я подошел к пониманию мифологемы, построенной в Шахматове; "Lapan" - был мной понят. В переживаньях сознания - дана достоверность; сознание - растяжимо; предел достоверности - тоже; само восприятие - лишь зависимая переменная переживания; видимость - переменная восприятий, а чувственность - переменная видимости. Эта вера в творение ценностей жизни вдохнулась мне Шахматовым (точно мы сотворили...
Входимость: 1. Размер: 71кб.
Часть текста: библиографическая редкость (особенно стихи). О Григорьеве не написано ни одной обстоятельной книги; не только биографической канвы, но и ученой биографии Григорьева не существует. Для библиографии Григорьева, которая могла бы составить порядочную книгу, не сделано почти ничего. Где большая часть рукописей Григорьева — неизвестно. Судьба культуры русской определяется на наших глазах. В наши дни «вопрос о нашей самостоятельности» (выражение Григорьева) встал перед нами в столь ярком блеске, что отвернуться от него уже невозможно. Мне кажется общим местом то, что русская культура со смерти Пушкина была в загоне, что действительное внимание к ней пробудилось лишь в конце прошлого столетия, при первых лучах нового русского возрождения. Если в XIX столетии все внимание было обращено в одну сторону — на русскую общественность и государственность, — то лишь в XX веке положено начало пониманию русского зодчества, русской живописи, русской философии, русской музыки и русской поэзии. У нас еще не было времени дойти до таких сложных явлений нашей жизни, как явление Аполлона Григорьева. Зато теперь, когда твердыни косности и партийности начинают шататься под неустанным напором сил и событий, имеющих всемирный смысл, — приходится уделить внимание явлениям, не только стоящим под знаком «правости» и «левости»; на очереди — явления более сложные, соединения, труднее разложимые, люди, личная судьба которых связана не с одними «славными постами», но и с «подземным ходом гад» и «прозябаньем дольней лозы». В судьбе Григорьева, сколь она ни «человечна» (в дурном смысле слова), все-таки вздрагивают отсветы Мировой Души; душа Григорьева связана с «глубинами», хоть и не столь прочно и не столь очевидно, как...
Входимость: 1. Размер: 79кб.
Часть текста: так, есть бог и во всем тем более - не в одном небе бездонном, а и в "весенней неге" и в "женской любви". Потом чуткий читатель. Вот он схватил жадным сердцем неведомо полные для него строки, и в этом уже и он празднует своего бога. Вот таковы стихи. Таково истинное вдохновение. Об него, как об веру, о "факт веры", как таковой, "разбиваются волны всякого скептицизма". Еще, значит, и в стихах видим подтверждение (едва ли нужное) витания среди нас того незыблемого Бога, Рока, Духа... кого жалким, бессмысленным и глубоко звериным воем встретили французские революционеры, а гораздо позже и наши шестидесятники. Рече безумец в сердце своем: несть бог". __________ В минуту смятенья и борьбы лжи и правды (всегда борются бог и диавол - и тут они же борются) взошли новые цветы - цветы символизма, всех веков, стран и народов. Заглушенная криками богохульников, старая сила почуяла и послышала, как воспрянул ее бог, - и откликнулась ему. К одному вечному, незыблемому камню бога подвалился и еще такой камень - "в предвестие, иль в помощь, иль в награду". Это была новая поэзия в частности и новое искусство вообще. К воздвиженью мысли, ума присоединилось воздвиженье чувства, души. И все было в боге. Есть люди, с которыми нужно и можно говорить только о простом и...
Входимость: 1. Размер: 124кб.
Часть текста: позже и наши шестидесятники. «Рече безумец в сердце своем: несть бог». - - - Да неужели же и я подхожу к отрицанию чистоты искусства, к неумолимому его переходу в религию. <…> Что ж, расплывусь в боге, разольюсь в мире и буду во всем тревожить Ее сны. «Все познать и стать выше всего» (формула Михаила Крамера) — великая надежда, «данная бедным в дар и слабым без труда». - - - 26 июня <...> Собирая «мифологические» матерьялы, давно уже хочу я положить основание мистической философии моего духа. Установившимся наиболее началом смело могу назвать только одно: женственное. Обоснование женственного начала в философии, теологии, изящной литературе, религиях. Как оно отразилось в моем духе. Внешние его формы (антитеза). Я, как мужской коррелат «моего» женственного. «Эгоистическое» исследование. 1904 Конец апреля, Шахматово <…> Я слаб, бездарен, немощен. Это все ничего. ОНА может всегда появиться над зубчатой горой. Романтическое. --- Учить стихи наизусть! Пушкина, Брюсова, Лермонтова, все, что хорошо. 7 мая, ante noctem * Господи! Без стихов давно! Чем это кончится? Как черно в душе. Как измученно! * Перед ночью (лат.). — Ред. 1906 Декабрь Всякое стихотворение —...
Входимость: 1. Размер: 51кб.
Часть текста: 2, Москва-Петроград, 1918, стр. 5–8). Ты моя раба, к несчастью!.. Если я одною властью, Словно милость, дам тебе — Дам тебе — моей рабе, Золотой свободы крылья, Ты неволю проклянешь И, как дикая орлица, Улетишь и пропадешь… Если я, как брат, ликуя, И любя, и соревнуя Людям правды и добра, Дам тебе, моя сестра, Золотой свободы крылья, Ты за всё меня простишь И, быть может, как голубка, Далеко не улетишь?! (Из тетради 50-х годов) Когда я люблю, Мне тогда не до песен, Когда мир любви мне становится тесен, Тогда я пою! (Студенческие годы) Где ты, наивных лет мечта И сердца чистое виденье: Языческая красота И христианский луч смиренья?! 1851 Я часто сердцем разумею, Я часто думаю умом. 1851 Когда я слышу твой певучий голосок, Дитя, мне кажется, залетный ветерок Несет ко мне родной долины звуки, Шум рощи, колокол знакомого села И голос той, которая звала Меня проститься с ней в последний час разлуки. 1851 Не сердце разбудить, не праздный ум затмить Не это значит дать поэту вдохновенье. Сказать ли Вам, что значит вдохновить? Уму и сердцу дать такое настроенье, Чтоб вся душа могла звучать, Как арфа от прикосновенья… Сказать ли Вам, что значит вдохновлять? — Мгновенью жизни...
Входимость: 1. Размер: 28кб.
Часть текста: к гостеприимным М. С. и О. С. Соловьевым; в кружке этом помню, помимо хозяев и маленького "Сережи", Д. Новского (будущего католика) 47 , А. Упкооскую 48 , А. Г. Коваленскую 49 , А. С. Петровского 50 , братьев Л. Л. и С. Л. Кобылинских 51 , Рачинского 52 ; здесь я встречался с Ключевским 53 , с С. Н. Трубецким 54 ; здесь я встретился с Брюсовым, с Мережковским, с Гиппиус, с поэтессой Allegro 55 (с Владимиром Соловьевым встречался я раньше). Всех членов кружка единил звук эпохи, раздавшийся внятно, по-разному оформляемый каждым: так тема различные допускает варианты; в вариациях расходилися люди разнообразнейших бытов и возрастов: Петр Иваныч д'Альгейм 56 {Муж известной певицы Олениной д'Альгейм, автор интересных сочинений и замечательного романа-мистерии "Les passions de maitre Villon".} проповедовал явление нового Моисея, способного вывести из Египта культуру; а мы с Соловьевым (Сережей) зачитывались поэзией Владимира Соловьева и бредили будущей Теократией 57 ; А. С. Петровский ждал света от сосен Сарова 58 ; Л. Л. Кобылинский (впоследствии Эллис) расстраивался между Бодлером, марксизмом и Данте. Помимо кружка Соловьевых завязывались знакомства и связи: соединялись по линии неоформленных заревых устремлений, преодолевалося прошлое во имя каких-то еще не осознанных, осязаемых ценностей; в переоценке оценок сходились: гетист Э. К. Метнер 59 (впоследствии Вольфинг), поклонник В. Розанова 60 и К. Леонтьева 61 , А. С. Петровский, марксист Кобылинский. Есть заметка у Александра Александровича Блока, найденная после кончины его; в ней встречается характерное место; Блок пишет: "В январе 1918 года я в последний раз отдался стихии не менее слепо, чем в январе 1907 г., или в марте...
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Часть текста: России. В словах Блока, как всегда сдержанного, чувствовались "безграничная, жестоко подавляемая жалость и упорная вера в неизбежность единственного, крестного пути". Именно к марту 1916 года относятся ранее приведенные размышления поэта об отношении Бертрана, а вернее, самого автора пьесы "Роза и Крест" к родине и будущему. И весь тон "Объяснительной записки для Художественного театра", где высказаны эти мысли, пронизан стремлением внушить актерам, что "Роза и Крест" не историческая драма, что в ней изображена эпоха, когда "неизвестное приближается, и приближение его чувствуют бессознательно все". "Надо придерживаться истории, зная, однако, все время, что действующие лица - "современные" люди, их трагедия - наша трагедия", - заносит Блок в записную книжку. Решение Художественного театра ставить "Розу и Крест" было для поэта огромной радостью. Еще в апреле 1913 года Блок просил находившегося в Петербурге вместе с театром Станиславского послушать эту только что законченную пьесу. "Если захочет, ставил бы и играл бы сам - Бертрана, - мечтал тогда поэт. - Если коснется пьесы его гений, буду спокоен за все остальное". "Важный день", - начинает Блок запись в дневнике о 27 апреля 1913 года, когда состоялись, наконец, и чтение пьесы и разговор со Станиславским, длившийся около шести часов. "Он прекрасен, как всегда, конечно, - писал Блок жене (29 апреля). - Но вышло так, оттого ли, что он очень состарился, оттого ли, что он полон другим (Мольером), оттого ли, что в нем нет моего и мое ему не нужно, - только он ничего не понял в моей пьесе, совсем не воспринял ее, ничего не почувствовал". Несмотря на это тяжелое разочарование, поэт продолжал относиться к Станиславскому с огромным уважением и не выказывал никакой охоты хлопотать о постановке "Розы и Креста" в других театрах. 12...