Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "D"
Список лучших слов
Несколько случайно найденных страниц
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Часть текста: техническое училище и получил место в Петербурге. Мы поселились на Мытнинской набережной — на берегу Невы, против Зимнего дворца и Адмиралтейства. Перед глазами у нас была всегда волнующаяся Нева, стянутая каменным поясом. Вдали на крыше дворца «только мнился» блоковский рыцарь. Мы постоянно смотрели в ту сторону. Иногда у нашего окна сидела Любовь Дмитриевна. Она часто бывала у нас, и, когда я приезжала к ней, я заставала ее большей частью одну. Первую встречу с Блоком этой весной не помню. С Любой мы вели бесконечные разговоры о театре, о ролях. В ней опять проснулось желание играть. Она расспрашивала меня о моей работе в провинции и, наконец, не выдержала, — предложила что-нибудь устроить летом под Петербургом, собрав компанию из своих знакомых актеров. Я сейчас же согласилась на это. С Александром Александровичем мы пока не говорили, Люба не сообщила вначале, как он относится к нашей затее. Я лично с ним виделась редко и как-то не улавливала его настроения. Стихи его, разумеется, по-прежнему глубоко меня интересовали, и Любовь Дмитриевна дала мне два новых стихотворения — «Пляску смерти» и «Шаги Командора». С этих пор я ощутила реально, что Блоком все чаще овладевает «последнее отчаяние», и мне стало страшно за поэта. Однажды я пришла к Любови Дмитриевне, не рассчитывая застать Блока дома, и неожиданно увидела его в столовой, стоящего у окна в солнечном весеннем освещении. Он показался мне таким, как был весной 1907 года. На лице то же юношеское выражение, та же задорная улыбка, та же дружественная приветливость по отношению ко мне. В эту минуту ничто в его существе не говорило о «последнем отчаянии». На этот раз мы втроем чувствовали себя совсем прежними. Блоковский юмор и...
Входимость: 1. Размер: 39кб.
Часть текста: теперь торчала хлыстовская борода Распутина. Удивительную картину в это совсем больное, миазматическое время являло русское искусство. На болотной почве оно достигло, казалось, предела изысканности и утонченности. Конечно, все было строго расчислено и регламентировано: улицу обслуживали театры-буфф и кинематографы, скабрезные журнальчики и заслуженные поставщики бульварного чтива - граф Амори, Брешко-Брешковский, Вербицкая, Лаппо-Данилевская, элиту - Мариинская опера, прославленный балет, бесконечные вернисажи и премьеры, "Аполлон" и "Старые годы", неслыханно роскошные художественные монографии ценой в полтораста целковых. Примером самых рафинированных "художественных исканий" могла служить поставленная Мейерхольдом на императорской сцене "Электра" Рихарда Штрауса. Для этой необыкновенно пышной постановки было мобилизовано решительно все, начиная с самоновейших археологических разысканий в области крито-микенской культуры. Бедные актеры, копируя изображения на древних вазах, двигались "в профиль", с ненатурально выгнутыми руками. Спектакль провалился с треском. Блок отозвался двумя словами: "Бездарная шумиха". "Все, кто блистал в тринадцатом году...". Недаром тогдашние маленькие снобы всю оставшуюся им жизнь возвращались памятью к этим блаженным временам. Один из них, принадлежавший к акмеистическому "Цеху", через семнадцать лет, ...
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Часть текста: поэзии. Я уж лучше уйду. Тик. Кот в сапогах Осенью 1913 года наша компания собралась снова. Все были бодры, полны энергии, и некоторым нашим мечтам суждено было осуществиться: мы организовали драматическую студию для Вс. Эм. Мейерхольда. Ввиду того, что, в основном, в нашей студии преподавалась пантомима и музыкальное чтение, что было ново и интересно, студию посещали артисты наряду с начинающей молодежью. В середине зимы мы решили издавать журнал, который должен был освещать работы студии, заявлять о новых исканиях в искусстве. «Журнал Доктора Дапер- тутто — Любовь к трем апельсинам» стоил совсем дешево его издателям. Все сотрудники писали даром, художник Бонди и затем Головин оформляли его тоже gratis [78], редакция помещалась в квартире Мейерхольда. Подписываться на журнал заставляли родственников, которые были вовсе не причастны к театральным делам. Каждый номер выходил в количестве ста экземпляров. Разумеется, сейчас же был поднят вопрос об участии Блока. Любовь Дмитриевна выразила сомнение в том, что он захочет участвовать в нашем предприятии; по ее словам, он не чувствовал никакого пристрастия к комедии масок, которая как раз прежде всего интересовала издателей. Однако Любовь Дмитриевна ошиблась. Когда Блоку предложили взять на себя редакцию поэтического отдела, он согласился и даже сам давал свои стихи в журнал. В первой книге было напечатано его стихотворение «Анне Ахматовой», в четвертой — цикл, озаглавленный «Кармен», и в первой книге 1916 года — «Голос из хора». На суд Александра...
Входимость: 1. Размер: 116кб.
Часть текста: "Все мои литературные занятия заслонились пока большой пьесой, над которой я мучусь вот уже год". Из этих слов можно заключить, что замысел драмы "Песня Судьбы" восходит к началу 1907 года. Однако в черновиках не сохранилось никаких следов работы, относящейся к этому времени. Возможно, что перед смертью поэт уничтожил первоначальные наброски. В черновике мы находим пометку автора, датированную 1921 годом, в которой он сообщает, что "уничтожил наброски талантливой сцены между Еленой, Другом, Фаиной и Германом в игорном доме", а также "всякие другие наброски". В начале 1908 года Блок напряженно работает над "Песнью Судьбы". "Я уже набросал три акта, - пишет он матери 8 января, - то есть дошел уже до перелома: самое трудное сделано и теперь остается только последнее напряжение всех сил и много черной и упорной работы. Тут я не ленюсь (целиком, например, выбрасываю хорошо написанный, но идейно неудовлетворительный пятый акт)". А через два дня он сообщает Е. П. Иванову: "... никуда не хожу, потому что подвигается драма (хотя медленно и мучительно)". В середине января пишется четвертый акт. "Драма подвигается, теперь пишу четвертый акт. Это - целая область жизни, в которой я строю, ломаю и распоряжаюсь по-свойски. Встречаюсь с хорошо знакомыми лицами и ставлю их в разные положения по своей воле. У них - капризный нрав, и много они открывают при встрече" (Письмо к матери от 17 января). К концу января "общий остов" пьесы готов. Блок сообщает матери:...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: Оказалось, что серьезное настроение его быстро покинуло — через минуту мы шутили по-прежнему. Любовь Дмитриевна очень обрадовалась мне, но показалась грустной. Блок рассказывал о том, как он проводил эту зиму: читал доклады, много говорил с литераторами и поэтами — все о серьезном. Этот вечер прошел как будто бы так же, как прежние вечера, но, уезжая, я почувствовала ясно, что время снежных масок прошло безвозвратно. В 1909 году я приехала опять в Петербург осенью и пробыла больше месяца. Почти все вечера проводила у Блоков. Они вернулись из Италии. Александр Александрович написал цикл «Итальянских стихов»; читал их нам с Любовью Дмитриевной наизусть и особенно хорошо «Равенну». Блок сидел обычно на диване один, мы — в больших креслах напротив. Когда мы рассматривали фотографии и открытки, привезенные Блоком из Италии, он, между прочим, указал на одну из фресок, изображающую Благовещение, и сказал: «Как раз это Благовещение в моих стихах» 56 . Действительно, ангел на той картине был демоничный «темноликий ангел с дерзкой ветвью», в темно-красных развевающихся одеждах. После чтения «Итальянских стихов» являлось особое настроение, как будто мы переносились в иной мир. То были образы и картины «его» Италии. В такие вечера я чувствовала себя отделенной от внешнего мира как бы завесой и заключенной в...