Поиск по творчеству и критике
Cлово "SUB"
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Входимость: 1. Размер: 71кб.
Входимость: 1. Размер: 39кб.
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Входимость: 1. Размер: 164кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Часть текста: но дочери Фигнера старые поклонники, очевидно, решили все простить, и я имела успех. Поэты смеялись надо мной, поддразнивая, говорили, что меня вывели на эстраду, как «цирковую звезду». Нам было очень весело, в концерт за компанию поехала Любовь Дмитриевна, которую мы попросили послушать нас. Стало жаль расставаться, и, почему-то решив поехать в «Вену», попросили нас отвезти туда. Любовь Дмитриевна, я и Городецкий ехали в одной карете. Городецкий в этот период шутя называл меня своей женой. Началось это так: однажды он и Ауслендер провожали меня из театра к Сологубу, и Городецкий сказал извозчику: «Свезите нас, пожалуйста, меня, жену и сыночка Ауслешу». У Сологуба он вполне серьезно отрекомендовал нас так каким-то незнакомым гостям. По дороге в «Вену» он опять об этом вспомнил. За столиком без конца дурачились, и Городецкий написал мне стихи, которые теперь утеряны, помню только последние строки: Я жен женатых ждать женитьбы не хочу, Женившись, я тобой, одной женой, богат, Женитьбе верен, женину лучу. Александр Александрович запротестовал: «Нет, надо было совсем не...
Входимость: 1. Размер: 71кб.
Часть текста: средам - изысканные словопрения на Башне у Вячеслава Иванова, по воскресеньям - чинные собрания поэтов у старого, холодного, ироническою Федора Сологуба. Вино, случайные встречи... И страшное недовольство собой. "Знаю, что перестаю быть человеком бездны и быстро превращаюсь в сочинителя. Знаю, что ломаюсь ежедневно. Знаю, что из картона. Но при этом... не умею самому себе каяться в этом, думаю, что поздно каяться, что та молодость прошла". Но так сказать он мог только своему незаменимому рыжему Жене. Среди же людей чужих, сторонних, с кем ненароком сводила жизнь, он оставался неизменно строгим, собранным, благожелательным и недоступным. Ему было двадцать шесть лет, а в кругу литературной молодежи он уже слывет мэтром. К нему прислушиваются, дорожат его оценкой - всегда прямой, нелицеприятной. На шумной и пестрой писательской вечеринке все по кругу читают стихи. Одному из начинающих он советует выбросить нестерпимо банальную и трескучую концовку - и тот расцветает, убедившись, как выигрывают стихи от этой безболезненной операции. В другой раз он ласково спрашивает у маленького, но страшно самолюбивого писателя - очень ли огорчил он его своей суровой рецензией? В третьем случае на многолюдном угарном ужине у преуспевающего издателя подвыпивший Куприн осведомляется: кто этот красивый и молчаливый молодой человек? Блок? Избалованный успехом прозаик искренне удивлен. Очевидно, он представлял себе автора "Стихов о Прекрасной Даме", "Незнакомки" и "Балаганчика" совсем другим... Никакой позы, никакого апломба, ничего от "любимца публики". ... Зима выдалась на удивление снежная. Случается, выпадают в болотном Петербурге такие сухие, ясные, морозные, белые зимы. ...
Входимость: 1. Размер: 39кб.
Часть текста: Религиозно-Философского Общества 94 (может быть, организовались); тут кружок вовсе светских писателей (Розанов, Мережковский, Минский, Успенский 95 , А. В. Карташов 96 и другие) встречались с ортодоксальными представителями вечной традиции: с епископами Сергием 97 , Антониной 98 , с отцом Михаилом 99 {Впоследствии старообрядческим епископом.}; но к проявлениям жизни кружка относились враждебно мы; в это же время в Москве, в Волочке собирались кружки, посвященные углублению церковных вопросов; здесь действовал миссионер Новоселов 100 , недавно толстовец; к кружку примыкали: почтеннейший Лев Тихомиров 101 , священник И. Фудель 102 , епископ Никон 103 , редактор реакционного "Троицкого листка", известнейший В. М. Васнецов 104 и Погожев 105 и многие другие, сносившиеся с Тернавцевым 106 , чиновником при Синоде, истолкователем Апокалипсиса, вечно раздвоенным между новым и старым религиозным сознанием; на собраниях кружка был я несколько раз; атмосфера была реакционная; этот кружок был враждебен нам так же, как петербургский; да, мы, соловьевцы, воистину чувствовали себя далекими от повсюду слагающихся религиозных течений, стараясь нести чистоту соловьевских путей: И - бедная, меж двух враждебных станов, Тебе спасенья нет 107 . Существовал в наших чаяниях третий...
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Часть текста: «классической Вальпургиевой ночи» оба Грифа [98] (не умеющие «Zeus zu am"usieren») [99] утверждают, что «der Garstige gehret nicht heirher», [100] и вот — мне кажется (вполне изолированно), что Ты напрасно порождаешь лишние («бесовские») недоумения своим абсентеизмом в отношении к отнюдь не демоническим родным — особенно в столь «близком» новом здании электротехники, вмещающем не олимпийских, но, конечно, и не адских громовержцев (интересный материал для дальних писем, для дальнейшего житейского самообразования, пожалуй, и для далеко хватающего вдохновения — по части русского «земного духа»); на ноябрьском погребении несчастного двоюродного брата (моряка из Порт-Артура и Владивостока) [101] мог бы разом повидать и Олю (из корейского Сеула) [102] и Марианну (из готовящейся «вновь отбунтовать» Варшавы). В первых числах января был «дядя Ваня» — вицегубернатор в Кишиневе [103] (где, согласно утверждению и Брюсова, жил Пушкин): у него уже две дочери — замужние (одна венчалась в сарафане с молодым помещиком в косой рубашке — близ Уфы; другая производит православное потомство «na Wolyniu» — впрочем, не от «смешанного» брака — с пожилым военным); и «едва (во цвете лет) увидевший свет» [104] Никса [105] напрактиковался на Урале (о к<ото>ром помышлял и Д. И. Менделеев). [106] Ангелиночка все там же: выдержала корь и наживает помаленьку истинное просвещение (одна из женских ныне привилегий); а «в одну любовь (широкую, как море) мы сольемся (кажется не) вскоре». [107] Собирался в Петербург зимою и весною, но придется, вероятно, отложить до осени; теперь изнемогаю от борьбы с предубежденною безграмотностью польской типографии и со своими неразборчивыми (вследствие...
Входимость: 1. Размер: 164кб.
Часть текста: (в кавычках — и не одни, а десяток), как «декаденты» 90-х годов, тогда — потом, выходя в жизнь, они (бывают растеряны), оказываются беспомощными, и часто (многие из них) падают ниже самой «толпы». Так было со многими из нас. Для того чтобы не упасть низко (что, может быть, было и невозможно, ибо никаких личных человеческих сил не хватило бы для борьбы с бурей русской жизни следующих лет), или — хоть иметь надежду подняться, оправиться, отдохнуть и идти к людям, разумея под ними уже не только «толпу» (а это очень возможно для иных, — но не для всех), — для этого надо было иметь большие нравственные силы, т. е. известную «культурную избранность», ибо нравственные фонды наследственны. В наши дни все еще длится — и еще не закончен — этот нравственный отбор; вот почему, между прочим, так сильно еще озлобление, так аккуратно отмеривается и отвешивается количество арийской и семитической крови, так возбуждены национальные чувства; потому не устарели еще и «сословные счеты», ибо бывшие сословия — культурные ценности, и очень важно, какою культурною струей питался каждый из нас (интересно, когда касается тех, кто еще имеет «надежды», т. е. не «выродился», не разложился, не все ему «трын-трава»). Вчерашнее воззвание Мережковского — очень высоко и очень больно. Он призывает к общественной совести, тогда как у многих из нас еще и личная совесть не ожила. Пишу я вяло и мутно, как только что...