Поиск по творчеству и критике
Cлово "WILHELM"


А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я
0-9 A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
Поиск  
1. Белый А. - Блоку А., 6/19 декабря 1910 г.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
2. Белый Андрей: Воспоминания об Александре Александровиче Блоке. I. Эпоха до первой встречи
Входимость: 1. Размер: 78кб.

Примерный текст на первых найденных страницах

1. Белый А. - Блоку А., 6/19 декабря 1910 г.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Часть текста: Белый А. - Блоку А., 6/19 декабря 1910 г. БЕЛЫЙ - БЛОКУ <6/19 декабря 1910. Палермо> 1 Милый Саша! Привет из Палермо! "Kennst Du das Land, wo die Citronen blühten?" 2 Бирюзовое море, пальмы, сикоморы, громадные розы в цвету, кактусы, оливки, рододендроны, пальмы! До 16 градусов и больше тепла. Глупо радостно. Кругом города апельсинные рощи, множество золотых апельсинов; выше - амфитеатр гор с камнями и кипарисами; впереди - невыразимая голубизна: море. Живу в отеле, где хозяин помнит еще Вагнера; в этом отеле Вагнер кончал Парсифаля 3 . Целую. Боря Примечания 1 Открытка с видом Палермо. Датируется по почтовому штемпелю: Palermo. 19.12.10. Помета Блока красным карандашом: "X 1910" (ошибочная датировка). 13 декабря 1910 г. Блок сообщал матери: "Я получил от Бори открытку из Палермо" (Письма к родным, II. С. 105). В Палермо (Сицилия) Белый и А. Тургенева прибыли 17 декабря (н. ст.). 2 Неточно приводится первая строка стихотворения Гете ("Ты знаешь край, где цветут лимоны?"), открывающего 3-ю книгу его романа "Годы учения Вильгельма Мейстера" ("Wilhelm Meisters Lehrjahre", 1796). 3 "Парсифаль" - последняя музыкальная драма Р. Вагнера (текст - 1877, музыка - 1882). В Палермо Вагнер жил в 1880 г. Ср.: Андрей Белый. Путевые заметки. Т. 1. Сицилия и Тунис. М. - Берлин, 1922. С. 58, 69--71; Между двух революций. С. 367--368.
2. Белый Андрей: Воспоминания об Александре Александровиче Блоке. I. Эпоха до первой встречи
Входимость: 1. Размер: 78кб.
Часть текста: английских прерафаэлитов, Фета, тогда начинающего Бальмонта, переводила Рескина, выписывала журнал «Студио», восхищалась стихотворениями Верлена и драмами Метерлинка. Она же и познакомила меня с поэзией Верлена и Уайльда, Бодлера и с Ницше. М. С. Соловьев относился сдержаннее к этим веяниям в искусстве, высоко ценя классиков и прозорливо выделяя все, действительно ищущее и талантливое. Среди московских эстетов уходящего поколения он считался арбитром, не разделяя насмешек их по адресу к едва пробивающимся течениям иных доктрин. Он первый отметил Брюсова эпохи «Шедевров», как поэта с крупным будущим, шутил над негодующими критиками декадентства. Всем этим он влиял на меня, поощряя мои юные революционные устремления в литературе, но приучая и воспитывая мой вкус в любви к классикам. Помню его мастерское чтение «Фритиофа» Тегнера, его любовь к северным фосфористам. В те годы я увлекался и Достоевским, и Ибсеном, и Шиллером, и Шекспиром. В тесном кругу соловьевского дома за чайным столом шла беседа: спорили об Ибсене, Ницше. Мы с Сережей тогда увлекались театром и в небольшой квартире Соловьевых наскоро импровизировали отрывки из Шекспира и Шиллера. Так, были в коридоре разыграны сцены из «Макбета», «Мессинской невесты», «Двух миров» Майкова, — мы покушались и на «Орлеанскую деву». Мать А. А. Блока, А. А. Кублицкая-Пиоттух (по второму браку), урожденная Бекетова, была дочерью тетки О. М. Соловьевой, урожденной Коваленской. Мать О. М. Соловьевой — А. Г. Коваленская, — была в свое время известной детской писательницей. Уже в те времена я знал: неизвестный мне Саша Блок, проживающий зимами в Петербурге, проводит лета неподалеку от Дедова, имения А. Г. Коваленской, и бывает в Дедове, приезжая из Шахматова,...