Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Г"

1. Дневник 1920 года

Входимость: 1. Размер: 51кб.

Часть текста: Ты за всё меня простишь И, быть может, как голубка, Далеко не улетишь?! (Из тетради 50-х годов) Когда я люблю, Мне тогда не до песен, Когда мир любви мне становится тесен, Тогда я пою! (Студенческие годы) Где ты, наивных лет мечта И сердца чистое виденье: Языческая красота И христианский луч смиренья?! 1851 Я часто сердцем разумею, Я часто думаю умом. 1851 Когда я слышу твой певучий голосок, Дитя, мне кажется, залетный ветерок Несет ко мне родной долины звуки, Шум рощи, колокол знакомого села И голос той, которая звала Меня проститься с ней в последний час разлуки. 1851 Не сердце разбудить, не праздный ум затмить Не это значит дать поэту вдохновенье. Сказать ли Вам, что значит вдохновить? Уму и сердцу дать такое настроенье, Чтоб вся душа могла звучать, Как арфа от прикосновенья… Сказать ли Вам, что значит вдохновлять? — Мгновенью жизни дать значенье, И песню музы оправдать. 1856 Жизнь наша — капля, канет жизнь В бездонный океан забвенья, — И где тогда наш славный труд, Все наши грезы и сомненья?!. Возникнет город на костях, Где был чертог — пройдет дорога И вихрь подымет пыль, смешав Прах нищего и полубога. 1888 В альбом Г… В… И дождь прошумел, и гроза унялась, А капли всё падают, падают… Смыкаю глаза я, ночник мой погас, Но прежние грезы в полуночный час Не радуют душу, не радуют… И дрогнет душа, потому что она Несет две утраты тяжелые: Утрату любви, что была так полна Блаженных надежд в дни, когда мать-весна Дарила ей грезы веселые; Другая утрата — доверчивый взгляд И вера в людей — воспитавшая Святую мечту, что всем людям я брат, Что знанье убьет растлевающий яд И к свету подымет все падшее. 1888 2 сентября Очень развитой глаз видит на северном небе более 5000 звезд. В телескоп видно до 1 200 000 000. Каждая из звезд есть солнце и, вероятно, окружена своими планетами. Наша солнечная система несется к...

2. Орлов В. Н.: Гамаюн. Жизнь Александра Блока. Испытание

Входимость: 1. Размер: 48кб.

Часть текста: Н. А Нолле (13 июня 1918 года): "Я чувствую временами глухую травлю; чувствую, что есть люди, которые никогда не простят мне "Двенадцати"; но, с другой стороны, есть люди, которые (совершенно неожиданно для меня) отнеслись сочувственно и поняли, что я ничему не изменил". В доме на углу Офицерской и Пряжки жадно прислушивались к каждому суждению о "Двенадцати" - и Александра Андреевна, и Любовь Дмитриевна, и больше всех - сам Блок. Однажды знакомый рассказал за чайным столом, что некто, шедший сзади него по Невскому, читал наизусть своему спутнику отрывок из "Двенадцати". Посыпались вопросы: что именно, какой кусок читал незнакомец, какого он возраста, как одет, кем может быть по роду занятий?.. Трудно было поэту, так долго и упорно замыкавшемуся в одиночестве, найти пути к новому своему читателю. Он так мало знал людей, которых революция разбудила и вывела на широкую дорогу. Но он с громадным вниманием присматривался к ним - в той мере, в какой это удавалось ему по условиям и обстоятельствам его быта. Вот рассказ очевидца об одном из литературных вечеров, когда перед новой аудиторией была исполнена поэма "Двенадцать":...

3. Орлов Вл.: Александр Блок в памяти современников

Входимость: 1. Размер: 76кб.

Часть текста: ПАМЯТИ СОВРЕМЕННИКОВ 1. ПОЧВА И СУДЬБА Решительно ни у кого из русских писателей начала XX века не было таких прочных жизненно-биографических корней в глубинных пластах национальной культуры, как у Блока. Даже родиться ему довелось в доме, принадлежащем Петербургскому университету, где самые стены как бы излучают свет русского просвещения. А приняла его на руки прабабка, в молодости тесно связанная со многими из близких друзей Пушкина. И оба эти в общем-то случайные обстоятельства в отношении Блока приобретают значение поистине символическое. С младенчества дышал он атмосферой живого культурного предания. Окружение его родных — Бекетовых и Карелиных, — это Баратынские, Тютчевы, Аксаковы, Коваленские, Рачинские, Соловьевы — наследственная, можно сказать «столбовая», интеллигенция России. Гоголь, Аполлон Григорьев, Некрасов, Григорович, Тургенев, Полонский были в семье Бекетовых, воспитавшей Блока, не только почитаемыми писателями, но и добрыми знакомыми. Всю жизнь у Блока в кабинете стоял старинный диван, на котором сиживали Достоевский и Щедрин. В семье царил культ науки, литературы и искусства, господствовали высокие представления об их ценностях, идеалах и традициях. Здесь все не покладая рук трудились во славу и на благо русской культуры, русского просвещения. Дед — крупнейший ученый, «отец русской ботаники», активнейший общественный деятель, гуманист и либерал, профессор и ректор Петербургского университета. Бабка — неутомимая, широко известная переводчица, женщина обширного и оригинального ума. Старшая тетка в свое время обратила на себя внимание как одаренный поэт и прозаик. Младшая...