Поиск по творчеству и критике
Cлово "MANIA"
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Входимость: 1. Размер: 131кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Часть текста: Блок и его время Глава X Глава X Мы все поем уныло, От ямщика до лучшего поэта, — писал Пушкин. А Гоголь как-то заметил: «Страшное слышится в судьбе наших поэтов». В России век девятнадцатый стал веком трагических судеб, а двадцатый — веком самоубийств и преждевременных смертей. По словам Блока, «лицо Шиллера — последнее спокойное, уравновешенное лицо, какое мы вспоминаем в Европе». Но среди русских поэтов мы не встретим спокойных лиц. Прошлый век был к ним особенно жесток. Пушкин в тридцать семь, а Лермонтов — двадцати семи лет от роду пали на дуэлях, которые можно было предотвратить. Рылеев повешен. На пороге смерти в семидесятилетием возрасте Фет пытался распороть себе живот. Аполлон Григорьев, одаренный Фофанов гибнут от нищеты и пьянства. Жизнь Тютчева — непрерывная вереница страданий, и лишь после смерти Анненского стали известны терзавшие его душевные муки. О несбывшихся судьбах нечего и говорить: Россия — настоящая вотчина несбывшихся судеб! Пьянство Блока разительно отличается от григорьевского. Аполлон Григорьев пил горькую, чтобы забыть свою бедность, убогую жизнь захудалого дворянина в жалкой дыре, в захолустье; забыть жену, преждевременно постаревшую от горя и забот, своих...
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Часть текста: полное грозами лето, когда по России ходила пожарами все охватывающая стихия крестьянских волнении; распространялися листки "Донской Речи " 78 ; и двигались полчища вооруженных крестьян, босяков, батраков; и - взлетали усадьбы на воздух; и действовал благоразумный крестьянский союз 79 ; встал аграрный вопрос в Государственной Думе; и натыкались на деятелей в черных рубахах (эс-эров), и в ярко-красных рубахах (эс-деков); писал ряд рецензий на Бебеля 80 , Каутского 81 , Ван-дер-Вельде - в "Весах" под псевдонимами: альфа и бета и гамма и дельта 83 . Дышали томительною атмосферою митингов, происходящих в окруте, читали усиленно Гоголя; так полюбили его, что С. М. называл его часто ласкательным: "Гоголек". Всюду виделся - Гоголь, С. М. говорил: - Помнишь весну прошедшего года, дождливую, тихую: как мы ходили в крылатке - той, дяди Володиной {Покойного В. С. Соловьева.}; все ожидали, как будут цвести колокольчики "Пустыньки"? Нынче - не то... Да - не то. Всюду-всюду: усмешечка этакая. И - припахивает нечистою силой. - Колдун показался опять 84 ! А С. М. добавлял: - Всюду - Красная Свитка... 85 Смотри-ка: природа, и та - усмехается Гоголем... Лето - душило. И я, и С. М. загорели в жару революции; к нам приходили крестьяне: шептали о том, что творится в окрестностях; верили нам; не вели пропаганды; и все же: крестьяне считали - своими, и крюковские извозчики, везя в Дедово, мне сообщали: Н. Н. (земский врач) 86 очень здорово агитирует; уж и ловят, и ловят: не могут поймать; и, причмокивая губами, повертывались: - Но-но! - А земля будет наша... - А Коваленские... Сообщали: вот в...
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Часть текста: механического мышления, эта вымышленная для каких-то вычислений линия — представляется данной в магическом восприятии, пронзительным лучом, ударяющим в сердце земли. Художник, обладающий ключом к этому сердцу, «художник-дьявол», которому творческая интуиция дает осязать самое страшное, невещественное орудие — ось земную, и провидеть самое темное сердце, которое она пронзает, тот центр, где в гудящем огне — математическое разрешение всех земных теорем, гармония всех чисел, сбегающих сюда по радиусам, — такой художник обладает безумно развитым слухом и зрением. Он слушает неслыханное, видит невиданное. В моменты напряжения своего творчества он испытывает мировое любопытство, ибо он никогда не довольствуется периферией, не скользит по плоскости, не созерцает; он — провидец, механик, математик, открывающий центр и исследующий полюсы, пренебрегая остальным. Таков Валерий Брюсов — прозаик. Это космическое любопытство — основной психологический момент его книги. Совершенно ясно поэтому, почему рассказы Брюсова принадлежат не к «рассказам характеров», где «все внимание автора сосредоточено на исключительных характерах» и где «описываемое событие имеет лишь одно назначение — дать возможность действующим лицам полнее раскрыть свою душу перед читателями», а к «рассказам положений», где «внимание автора устремлено на исключительность события», и «действующие лица важны не сами по себе, но лишь в той мере, поскольку они захвачены основным „действием“». Действующие лица, захваченные основным «действием» — вихрем, образуемым поворотами земли вкруг земной оси,...
Входимость: 1. Размер: 131кб.
Часть текста: написать балаган, может быть, раньше, чем Вы пишете. Вчера много придумалось и написалось". А через два дня пишет: "Балаганчик кончен, только не совсем отделан, сейчас еще займусь им. Надеялся вчера видеть Вас у Сологуба, чтобы сообщить. Во многом сомневаюсь. Когда можно будет прочитать его?" Пьеса связана со стихотворением того же имени чисто внешне: стилем кукольного театра и звуками "адской музыки"; драматическое действие-- повесть о несчастной любви Пьеро - возникла неожиданно в процессе переработки. Стихотворение "Балаганчик" начинается "вступлением": Вот открыт балаганчик Для веселых и славных детей, Смотрят девочка и мальчик На дам, королей и чертей. И звучит эта адская музыка, Завывает унылый смычок. Страшный черт ухватил карапузика, И стекает клюквенный сок. Драматическая форма еле намечена в делении стихотворения на монолог "мальчика" и монолог "девочки". Мальчик говорит, что паяц спасется, что уже приближается процессия с факелами: это, верно, идет сама королева? Девочка печально отвечает, что королева не приходит ночью и что процессия - "адская свита". Стихотворение кончается театральной гибелью паяца: Вдруг паяц перегнулся за рампу И кричит: - Помогите! Истекаю я клюквенным соком! Забинтован тряпицей. На голове моей - картонный шлем! А в руке - деревянный меч! Заплакали девочки и...
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Часть текста: я бы мог назвать ее "исповедью", если бы то мое лицо, от которого она исходит, могло исповедаться. Но там я не исповедуюсь, потому что это больше "кающегося дворянства", "интеллигенции и народа", и т. д. Это - я сам, неизменный, и никогда не противоречивший себе. Исповедь есть размягчение душевное, желание "исправиться"; но там я говорю холодно, жестоко (и к самому себе), прямолинейно, без тени психологии: "вот что произошло со мной в частности и, по моему наблюдению, также и с теми, о ком я могу сказать "мы, символисты". Происшедшее - совершившийся факт, хорошо или плохо - другой вопрос (т. е., лучше сказать - более чем плохо, вне категорий "плохого" и "хорошего"). Но это "более чем" (или эту гибель) я лично люблю". Так вот, учел ли ты то, что я люблю гибель, любил ее искони и остался при этой любви. Настаиваю на том, что я никогда себе не противоречил в главном. Мне остается только подчеркнуть в данный момент и для Тебя то свойство моей породы, что я, любя и понимая, мож<ет> быть, более всего на свете людей, собирающих сдой собственный "пепел" в "урну", чтобы не заслонить света своему живому "я" 2 (Ты, Ницше 3 ), - сам остаюсь в тени, в пепле, любящим гибель. Ведь вся история моего внутреннего развития "напророчена" в "Стихах о Прекрасной Даме". Я тороплюсь только еще раз подчеркнуть для Тебя их вторую часть, также - последующие книги, "Балаганчик", "Незнакомку" и т. д. Указать, что они мои; я могу отрекаться от них, как угодно, но не могу не признать их своими. Ближайшим поводом к упорному задаванию Тебе этих вопросов о себе служит следующее: недавно в жидовской газетке я прочел выдержки из фельетона Мережковского о статьях Вяч. Иванова и моей 4 . К сожалению, могу только...