Поиск по творчеству и критике
Cлово "MATER"
Входимость: 2. Размер: 65кб.
Входимость: 1. Размер: 78кб.
Входимость: 1. Размер: 103кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 65кб.
Часть текста: справедливой оценки. Правы они в этом или нет, мы посмотрим. Во всяком случае, они правы по отношению к ученым филологам; эти – действительно не умели справедливо оценить Катилину; в руках у них были источники, принадлежащие перу его яростных врагов: историка Саллюстия и оратора Цицерона; источники, к тому же, весьма талантливые; а собственное соображение и собственная группировка фактов, как известно, доступны очень немногим филологам. Так и случилось то, что филологи хватились переоценивать слишком поздно, когда переоценка уже давно была произведена – только не ими. Прежде, чем говорить о самом Катилине, я хочу коротко сказать о Риме его времени. То было время давно непрекращавшихся внешних войн и гражданских раздоров. Внешние завоевания старой республики (Рим был республикой с V века) все расширялись. С III века Рим стал перерастать сам себя, выходя далеко за пределы Италии. К тому времени, о котором идет речь, были уже завоеваны Сицилия, Цизальпинская Галлия, Сардиния, Корсика, Испания, Иллирия, Кареагенская область, Греция, Македония. Рим готовился овладеть на востоке Сирией, Малой Азией, Иудеей, Египтом, на западе Галлией Трансальпийской; все это досталось ценою потери республики, что произошло за 30 лет до Р. Хр.; после этого, великая держава, все продолжавшая внешним образом шириться и рости, стала погружаться в тени и уплывать из мира. «Падение римской империи» совершалось столетиями, медленно и неуклонно, преисполненное житейской пестроты и сутолоки, как все в мире; но ослепительный луч, пред'указавший это падение, сверкнул именно в это время, предопределив ход «человеческой трагикомедии» на столетия раньше. Иисус Христос родился за четыре с половиной столетия до ...
Входимость: 1. Размер: 78кб.
Часть текста: наверное, быть обреченным к неясному выражению, т. е. отчетливо знать, что вот здесь, например, должна кончиться ясность; и - выступает из-под нее темный смысл (для рассудка) - все же ясный, когда мы положим его в наше сердце, и он в нашем сердце заленится процветающим образом; выжидать, чтобы образ созрел, не кромсать его в сердце рассудочными определениями, - это значит: быть ясным. Блок - наш национальный поэт; его участь - всем нравиться без объяснения, чем он нам нравится; объяснения - периферичны; и понимание умом не покрывает глубины сердечного взятия; Пушкин понравится 12-летнему гимназистику: и ему, уже ставшему сорокалетним; сорокалетний, быть может, впервые, сознает природу поэзии Пушкина; но - так ли сознает, как гимназистик? Многие не пережили вторичного соприкосновения с поэтами; и - остаются при "гимназическом" понимании поэзии их; все оценки, диктуемые таким пониманием, - плоски; не убраны здесь предрассудки сознания; не попадает поэт в наше сердце. Поэтому нам надо подставить, как чашу, сознание наше; и ждать, иногда очень долго, чтобы струя его жизни действительно пролилась в нас; поэт должен в нас пережить себя; мы должны наблюдать "его" жизнь в нашем сердце; на основании лишь такого конкретного наблюдения из нас прорастают суждения о музе его. Понять Гете - понять связи "Фауста" со световою теорией 18 ; понять Блока - понять связь стихов о "Прекрасной ...
Входимость: 1. Размер: 103кб.
Часть текста: ноже будет идеальна, ибо нож был хоть и реален, но в мечтах — вот она, великая тайна… 29 декабря Вот в эту минуту я настолько утончен и уравновешен, что смогу завещать. Складываются в одно местечко (страшная близость яви и сна, земли и неба!) — укромненькое — все бумаги (и эта) и иные книги. Первое место — «Северные цветы» — не за содержание, а за то, что несет на страницах кресты. А спросить у — [8] . Потом — стихи Соловьева. Мои стихи прошу уложить туда же — и еще кое-что. Теперь с этим покончено — и пусть все сохранит, кто нуждается, а кому понадобится, не отдавать, за исключением —, что выяснится позже написания этих строчек. * * * Мы все, сколько нас ни есть, здоровые и больные, сильные и дряхлые, голубые и розовые, черные и красные, остановились на углу знакомой и давно нами посещаемой улицы и условились выкинуть штуку единодушно и мудро-красиво. И все согласились, а кто и не хотел — подчинился. Нас не два старика только, а есть и молодые и зрелые. Сильные-то и взяли верх пока. — А перед совершением подвига оставляем мы это завещаньице, кому понадобится, и просим о нас не крушиться, за те мысли наши — умные, чувства наши — глубокие, а поступки наши — сильные. Были среди нас Пьеро, а есть и матросы и китайские мыслишки, а руки у нас набиты женскими безделушками. Польза таковых в скором времени обнаружится....