Поиск по творчеству и критике
Cлово "PIA"
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Входимость: 1. Размер: 88кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Часть текста: же только поверил. Лучше сказать, некоторое недоразумение произошло оттого, что от Вас я не ждал в этом случае частностей, которые, однако, оказались неизбежными и для Вас по самой громадности темы и невмещаемости ее в рамки "статьи" (особ<енно>, журнальной). Испуг прошел. Ваше письмо говорит о второй "зоне", об "искании Лучесветной Подруги". Кажется, тогда как в первой зоне Вам приходится еще считаться с эволюцией искусств и говорить о многом (5 форм) 2 , во второй Вы сразу покидаете первые 4 ступени, от относительного восходите к абсолютному и имеете дело с единством. Содержание едино в противоположность множественности форм. Но это все еще - содержание, идейное. Третья и последняя зона, перед которой Вы пока смолкли (в письме), сколько я понимаю, вводит в последнюю мистическую область, я сказал бы, - в область субстанции, в противоположность содержанию и форме вместе, их синтез, коренным образом претворяющий то и другую. Нечто "новое", "белое", - в противоположность тем двум - одно, слитное, а не раздробленное. Это - сфера Познанной Девы. То, что двоится (может быть, десятерится!) в форме и двоится в содержании - оказалось единым. Таким образом, у Вас, очевидно, трихотомия (опять-таки), в которой последний член составляет внемирную сущность. Ваш "синтез" занимает место "вверху", представляет чистый нумен. Все это, сильно опошляя упрощениями, я пишу только для того, чтобы Вы могли судить, понял ли я только схему Вашей системы, вообще трудной для понимания, требующей читателя проникновенного, который "имеет уши" 3 , которому чудилось. Перцов и Мережковские говорят, что часто не понимают Вас. Для того, чтобы поговорить о музыке, мне придется сделать известный компромисс, на который, впрочем, Вы, мож<ет> б<ыть>, согласитесь. Мне придется спуститься ниже от "искусства движения" к "мосту между временем и...
Входимость: 1. Размер: 88кб.
Часть текста: цикла, представлял себе поэта (этого... «поэта всех времен и народов», — несется мысль моя) совсем иным. Нежным, мягким и юным, как апрельский пух на деревах. Непременно белокурым и болезненным. У него глубокий — «природой поставленный» — голос. Смелость, благородство и вместе мягкость — рыцарство — в каждом проявлении. Разговор заходит об отсутствующем поэте. «Как он мелко плавает! Какая банальность это последнее, что он напечатал: О, Елена, Елена, Елена!..» — произносит свой суд лицо, очень влиятельное, очень большим правом на приговоры в этой области обладающее. Очень ценимое Блоком, много в его внутреннем мире значащее 1 . Но Блок — один он — сейчас же вступается. Наперекор всей, одобряющей суждение, аудитории. Говорит звучно и прямо: — «Но там у него дальше: Ты и жизнь, ты и смерть кораблей. И потом уже идет хорошо» 2 . Такова была моя первая встреча с Блоком. Прошел 1905 года октябрь. Меня застает больным первое письмо Блока ко мне с приглашением к нему. Лицо, много значившее для нас обоих, считало очень нужным, чтобы мы познакомились ближе. Я не попадаю в назначенный день к нему. Кроме меня, у него должен был быть в тот день (в декабре 1917 года зверски убитый) поэт Леонид Семенов (истинный создатель «гипердактилей» в поэзии [57]). Меня, вместе с лихорадкой от инфлуэнцы, колотит лихорадочное желание скорее увидеть Блока у него, в «его атмосфере», которая уже издали кажется мне волшебной. Не знаю я никаких терминов, не знаю, что такое «астрал»; даже про...