Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Я"

1. Инок ("Никто не скажет: я безумен...")

Входимость: 1. Размер: 1кб.

Часть текста: Инок ("Никто не скажет: я безумен...") ИНОК Никто не скажет: я безумен. Поклон мой низок, лик мой строг. Не позовет меня игумен В ночи на строгий свой порог. Я грустным братьям - брат примерный, И рясу черную несу, Когда с утра походкой верной Сметаю с бледных трав росу. И, подходя ко всем иконам, Как строгий и смиренный брат, Творю поклон я за поклоном И за обрядами обряд. И кто поймет, и кто узнает, Что ты сказала мне: молчи... Что воск души блаженной тает На яром пламени свечи... Что никаких молитв не надо, Когда ты ходишь по реке За монастырскою оградой В своем монашеском платке. Что вот - меня цветистым хмелем Безумно захлестнула ты, И потерял я счет неделям Моей преступной красоты. 6 ноября 1907

2. Блок А. А. - Белому Андрею, 15 октября 1905 г.

Входимость: 1. Размер: 10кб.

Часть текста: Ты спрашиваешь о том, буду ли сердиться, и объясняешь, что Ты ответственен? Я тоже не ребенок, чтобы не отказаться от той словесной мерзости, которой я угостил Тебя в прошлом письме. Целый день сегодня мне было очень больно, но совсем не обидно. Все, что Ты говоришь, я знаю за собой (оттого и больно), - кроме одного: я не "наслаждался эстетически Твоими и Сережиными страданиями", и это место Твоего письма совсем не ранило меня. Это я твердо говорю. Теперь отвечу на остальные вопросы и слова Твои, которые я на этот раз понял лучше, чем обыкновенно: "Приготовление души к будущему", "заслонка души" и даже Купина (под которой я разумел, как вспоминаю, вовсе не символ Богоматери, а обыкновеннейший терновый куст, который растет себе среди поля и горит) - все это - речи идиотски бессвязные, понахватанные чёрт их знает откуда. Оправдываюсь я в этом (хотя и не нужно, потому что все равно глупо) только тем, что с первых же моих писем к Тебе помню за собой такие витиеватые нагромождения. Эти нагромождения приходили совсем не для литературных завитков и не "просто так", а очень мучительно, - и были мне всегда противны (помню, что очень давно я совершенно в этом роде писал о числе 4) 2 , и, несмотря на это, я их продолжал аккуратно писать до последнего письма. Я вообще никогда (заметь, никогда, даже когда писал все стихи о Прекрасной Даме) не умел выражать точно своих переживаний, да у меня никогда и не бывало переживаний, за этим словом для меня ничего не стоит. А просто, беспутную и прекрасную вел жизнь, которую теперь вести перестал (и не хочу, и не нужно совсем), а, перестав, и понимать многого не могу. Отчего Ты думаешь, что я мистик? Я не мистик, а всегда был хулиганом, я думаю. Для меня ...

3. Мочульский К.В.: Александр Блок. Глава седьмая. Поэма "Возмездие" (1910-1911)

Входимость: 3. Размер: 98кб.

Часть текста: "Возмездие" (1910-1911) ГЛАВА СЕДЬМАЯ. ПОЭМА "ВОЗМЕЗДИЕ" (1910-1911) Блок вернулся из Ревеля очень встревоженный здоровьем матери. У Александры Андреевны на почве болезни сердца начались припадки эпилептического характера, после которых она впадала в угнетенное состояние. Блок наводит справки о санаториях, совещается с докторами-психиатрами, умоляет мать переехать в Петербург. К своей квартире он присоединяет две комнаты из соседней квартиры и с увлечением занимается устройством помещения для матери. В его длинных письмах, полных деловых подробностей, советов, утешений, чувствуется глубокая скрытая нежность. Александра Андреевна приезжает в Петербург в начале февраля, а в марте ее перевозят в санаторию, в Сокольники, около Москвы. Нервная болезнь матери Блока выражается в ужасе перед жизнью. Поэт старается ее ободрить и успокоить, но он сам живет в "страшном мире" и тоскует не меньше ее. В январе он внезапно оживляется: к земле приближается неизвестная комета, быть может несущая гибель. "Известно ли тебе, - пишет он матери, - что кроме кометы Галлея (безопасной, вроде Натальи Николаевны) идет другая, неизвестная-- настоящая незнакомка? Хвост ее, состоящий из синерода (отсюда - синий взор), может отравить нашу атмосферу, и все мы, примирившись перед смертью, сладко заснем от горького запаха миндаля в тихую ночь, глядя на красивую комету". И через два дня снова пишет о комете: "Я очень оживлен, комета, разумеется, главная причина. Оказывается, можно "опасаться" хвоста кометы Галлея, а о второй еще решительно ничего не известно, кроме того, что она летит со страшной быстротой". Но надежды на конец света обманули поэта, и он вскоре разочаровался в кометах: "О комете я как-то перестал думать или думаю редко" (письмо от 27 января). Комете Галлея посвящено стихотворение "Комета" [ Вошло в отдел 3-го тома "Разные стихотворения" ]: звезда "из синей вечности" грозит...

4. Фокин П.: Блок без глянца (ознакомительный фрагмент). Алкоголь

Входимость: 2. Размер: 4кб.

Часть текста: Алкоголь Алкоголь Николай Корнеевич Чуковский: Александра Блока я увидел впервые осенью 1911 года. В 1911–1912 гг. мы жили в Петербурге, на Суворовском проспекте. Мне было тогда 7 лет. Я помню вечер, дождь, мы выходим с папой из «Пассажа» на Невский. ‹…› Блока мы встретили сразу же, чуть сошли на тротуар. Остановись под фонарем, он минут пять разговаривал с папой. Из их разговора я не помню ни слова. Но лицо его я запомнил прекрасно – оно было совсем такое, как на известном сомовском портрете. Он был высок и очень прямо держался, в шляпе, в мокром от дождя макинтоше, блестевшем при ярком свете электрических фонарей Невского. Он пошел направо, в сторону Адмиралтейства, а мы с папой налево. Когда мы остались одни, папа сказал мне: – Это поэт Блок. Он совершенно пьян. Борис Александрович Садовской: – Вот уже скоро два года, как Блок все пьет и ничего не пишет, – грустно заметил Ремизов, распуская зонтик. Мы возвращались с похорон. Моросил неприятный, осенний дождь. Ремизов, больше всего на свете боявшийся смерти, уныло горбился и пугливо поблескивал очками. – Я пробую вытрезвить его. Каждый вечер сажаю на извозчика, и мы вдвоем катаемся по Петербургу. С трудом удержался я от улыбки. Что за наивность! Как раз накануне Блок мне сказал: – По ночам я ежедневно обхожу все рестораны на Невском, от Николаевского вокзала до Морской, и в каждом выпиваю у буфета. А...

5. Песельник

Входимость: 1. Размер: 1кб.

Часть текста: Песельник ПЕСЕЛЬНИК Там за лесом двадцать девок Расцветало краше дня. Сергей Городецкий Я. — песельник. Я девок вывожу В широкий хоровод. Я с ветром ворожу. Я голосом тот край, где синь туман, бужу, Я песню длинную прилежно вывожу. Ой, дальний край! Ты — мой! Ой, косыньку развей! Ой, девка, заводи в глухую топь весной! Эй, девка, собирай лесной туман косой! Эй, песня, веселей! Эй, сарафан, алей! Легла к земле косой, туманится росой… Яр темных щек загар, что твой лесной пожар… И встала мне женой… Ой, синь туман, ты — мой Ал сарафан — пожар, что девичий загар! 24 июня 1907