Поиск по творчеству и критике
Cлово "EIN"
Входимость: 3. Размер: 80кб.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 81кб.
Входимость: 1. Размер: 79кб.
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 35кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Входимость: 1. Размер: 78кб.
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Входимость: 1. Размер: 73кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 3. Размер: 80кб.
Часть текста: 2 . Ибо национальная рознь - крепкий цемент для старых кирпичей; пока есть она - Атлант может быть спокоен: своды не обрушатся, не погребут его под развалинами. Но огонь, обжигающий кирпичи, укрепляет своды лишь до того мига, пока не перейдет он в пламя испепеляющее, пока из огня-раба не станет он огнем творческим, пока из огня кухонной плиты не станет он огнем молнии. И тогда - горе устоям Атланта! Ибо - Есть суд всего, что дышит, живет и растет - суд огнем. Огонь последний судия - все судит и все разрешает. А молния - кормчий. Последнее испытание через огонь. Так слышим мы в "Предании от Гераклита Эфесского" (А. Ремизов) 3 ; так знаем мы: мировой огонь обрушит на Атланта своды старого мира. И пришел огонь - в грозе и буре. Молния - кормчий... И второе испытание - испытание в грозе и буре революции - сразу расшатало крепкие своды; мировой вихрь вновь понес на старое пожарище весенние семена "международного братства", ринулся на старые устои, покачнул великана Атланта, обрушил часть сводов на головы властителей старого мира. И как тогда не выдержали "властители дум" испытания огнем войны, так не выдержали они теперь испытания в грозе и буре революции: испугались, пали духом, озлобились, возненавидели, понесли свои кирпичики для спешной поддержки устоев Атланта, поспешили, добродетельные муравьи, скорее вновь лепить разбросанный бурей мещанский муравейник... Муравьи, мириадами тел, могут потушить пылающий огонь. Потушат ли? Да, если не разгорится он в мировой пожар. Разгорится ли? И с надеждою одни, со страхом другие - ждут: удастся ли старому миру сотнями тысяч тел погасить огненный вихрь, удастся ли ему гекатомбой ...
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Часть текста: литературе между правдою личности, забронированной в форму, и правдой народной, забронированной в проповедь, — русский символизм, еще недавно единый. Мережковский — весь искра, весь — огонь; но направление, в котором он идет, за пределами литературы; литература все еще форма. А Мережковский не хочет искусства: он предъявляет к ней требования, которые она как форма не может выполнить. <…> Брюсов — весь блеск, весь — ледяная, золотая вершина: лед его творчества обжигает нас, и мы даже не знаем — огонь он или лед: но творчество его не говорит вовсе о том, как нам быть» [10] . Литературные взгляды Брюсова и Мережковского казались Блоку и Белому противоположными полюсами. Им же нужно было найти некий синтез, выход из внутреннего кризиса. Их не устраивало ни внешнее примирение двух крайностей, ни примитивный компромисс. К задаче нерасчленимости формы и содержания они подошли (и решили ее) изнутри. Мистическое видение мира, присущее Блоку и Андрею Белому, определило пути их художественных поисков и самой их концепции символизма. Обратившись к создателям традиции золотого века русской поэзии, — в этом они...
Входимость: 1. Размер: 81кб.
Часть текста: На некоторых — грязь и следы человечьих копыт (с подковами). И все. 4 января 1 января не было ничего, кроме мрачной тоски. 2-го на «Венецианском купце» — мрачнейшие слухи о московском съезде и о русских за границей (униженных). 3 января окончена разборка архива моего (новогоднего). Днем — Е. Ф. Книпович, которая была в прошлом году самым верным другом нашей несчастной квартиры. Вечером была Павлович, я видел ее мельком. Сегодня — на Моховой и в домовом комитете за продовольственными карточками. Все, что я слышу от людей о Горьком, все, что я вижу в г. Тихонове, — меня бесит. Изозлился я так, что согрешил: маленького мальчишку, который, по обыкновению, катил навстречу по скользкой панели (а с Моховой путь не близкий, мороз и ветер большой), толкнул так, что тот свалился. Мне стыдно, прости мне, господи. В. М. Алексеев докладывал сегодня о литературной жизни Англии по «Athaeneum»'y за 1920 год. И это было мрачно. С. М. Алянский звонил: он обвенчался в синагоге; в синагоге, как следует, торжественно; второе — о Лурье ни слуху ни духу, вечер останавливается из-за него; третье — г-н Ионов соизволил позволить печатать III том. Я позволю это только Алянскому. 5 января Е. Ф. Книпович принесла нам елку. — М. Э. Павлова, М. И. Бенкендорф. Вторая (открытая) генеральная «Синей птицы». Как это выпивает всего — мелькание театральное. Как я вообще устал. * *...
Входимость: 1. Размер: 79кб.
Часть текста: духовных течений времени (наряду с толстовством и марксизмом) 1 . Философия Ницше несла в себе переживание универсального кризиса, охватившего европейское сознание на исходе XIX века, и искание выхода из этого кризиса. Ницше разрушал веру в традиционные интеллектуальные и моральные ценности Запада (добро, разум, свобода, справедливость и т. д.) и требовал «переоценки всех ценностей» — пересоздания человека и человеческого мышления. В русскую культуру с философией Ницше вошло, прежде всего, представление о том, что выдающийся индивид сам творит «мир», а не является проводником «вечных истин», воплощенных в истории или данных Богом. Для той части русского культурного общества, которая воспринимала необходимое обновление «мира» как «революцию духа», философия Ницше оказалась источником важнейших духовных мотивов 2 . Блок отчетливо осознавал причастность Ницше глубинным изменениям, характеризовавшим культуру начала XX в. 3 , однако его собственное отношение к Ницше было достаточно сложным. Прежде всего, следует указать на отсутствие непосредственной связи с идеями Ницше на ранних этапах творчества Блока. В отличие, например, от А. Белого, «ницшеанство» не...
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Часть текста: много такта, чтобы возбуждать недоумение в роли Гамлета всего два-три раза. Несколько мест у него было очень хороших, особенно одно: Гамлет спрашивает у Горацио, седая ли голова была у призрака? «Нет, — отвечает Горацио, — серебристо-черная, как при жизни». Тогда Моисеи отворачивается и тихо плачет. Офелия была очень милая, акварельная. Великолепный актер играл короля, такого короля в «Гамлете» я вижу в первый раз. Он был как две капли воды похож на Мартына, и это оказалось очень подходящим. Были хороши и Полоний, и Горацио, и Розенкранц, и Гильденштерн, и Фортинбрас (!), и королева, и Лаэрт, при всей неловкости положения этих последних. Я сидел в первом ряду и особенно почувствовал холод со сцены, когда поднялся занавес и Марцелл стал греться у костра в серой темноте зимней ночи на фоне темного неба. Горацио пришел и сказал, что он только «Ein Stbck Horatio», [53] а Гамлет пришел в теплой шубе — все это очень хорошо. Ужасно много разговаривает Гамлет, вчера это мне было не совсем приятно, хотя это естественный процесс творчества и английского и нашего Шекспира: все благородство молчания и аристократизм его они переселяют в женщин — и Офелия и Софья молчаливы; оттого приходится болтать принцам — Гамлету и Чацкому, как страдательным лицам; но я предпочел бы, чтобы и они были несколько «воздержаннее на язык». Оба ужасно либеральничают и этим угождают публике, которая того не стоит. Немецкая публика, впрочем, лучше русской: слушает и кое-что понимает: известной части, конечно, кажется очень смешным Полоний; кроме того, толстая дама, сидевшая рядом со мной, сильно икала после обеда; но все это не особенно мешало мне: у немецкой буржуазии не такие заплеванные и заклейменные лица, как у русской. Были и моиссиевские барышни с прическами модерн, и все московско-берлинское, весьма знакомое. Рейнгардт, будучи немецким Станиславским, придумал очень хороший...
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Часть текста: Блок А. А. - Белому Андрею, 4 апреля 1906 г. БЛОК - БЕЛОМУ 4 апреля <1906. Петербург> Боря милый. Сегодня пришла Твоя телеграмма 1 , я не отвечал, потому что Люба вчера написала, верно Ты получил. Я ужасно плохо себя чувствую от экзамена. У Любы несколько уж дней сильный жар, она лежит, по-видимому инфлуэнца 2 . Гюнтер просил передать Тебе, что он послезавтра или еще днем позже будет в Москве. Он - очень хороший 3 . Люблю Тебя. Твой Саша Примечания 1 Текст этой телеграммы неизвестен. Вероятно, Белый информировал о своем скором приезде в Петербург. 2 Л. Д. Блок болела бронхитом с 31 марта (см. дневниковую запись Е. П. Иванова // Блоковский сборник. Тарту, 1964. С. 402). 3 Свои первые встречи с Блоком в Петербурге Гюнтер подробно описал в воспоминаниях (см.: Guenther Johannes von. Ein Leben im Ostwind. Zwischen Petersburg und München. Erinnerungen. München, 1969. S. 110--118; ЛН. T. 92. Кн. 5. С. 340--344. Перевод и публикация К. М. Азадовского). Ср. сообщение в письме Л. Д. Блок к Белому от 29 марта 1906 г.: "В Петербурге теперь Ганс Гюнтер, оказался не таким, как думали, и очень хороший, 19 лет ему, умный. <...> Саша его очень полюбил" (ЛН. Т. 92. Кн. 3. С. 242).
Входимость: 1. Размер: 35кб.
Часть текста: Поэтический дневник его жизни, который начался с 1898 года, еще долго будет служить предметом догадок и комментарий, так как не пришло еще время расшифровать те иероглифы, ключ к которым находится в руках вдовы поэта, тем более, что сам он никогда не объяснял своих стихов. Фактически эти юношеские годы сводятся к следующим событиям: осенью 1898 года (около 18 лет) Ал. Ал. поступил в университет на юридический факультет, где прошел два курса. Осенью 1901 года он перешел на филологический факультет. У меня сохранилось одно веселое письмо, написанное Сашей во время его последних юридических экзаменов. Это короткая записка, где он сообщает мне два нужных мне адреса. Привожу дословно ее конец. "... На следующей странице приведено стихотворение Ал. Блока с эпиграфом из Симеона Полоцкого. Твой доброжелатель. 26 апреля 1901 года. Плевелы от пшеницы жезл твердо отбивает, Розга буйство из сердец детских изгоняет... 16 Права русского исторью Уподоблю я громам, Что мешают мне на взморье Уходить по вечерам. Впереди ж (душа раскисла!) Ждет меня еще гроза: Статистические числа, Злые Кауфмана * глаза. Мая до двадцать второго Не "исхичу я из тьмы" Имя третьекурсового Почитателя Козьмы 18 ." {* Кауфман - профессор статистики 17 .} Упоминание о взморье в этом стихотворении характерно для Ал. Ал. Он признавал, живя в Петербурге, только дальние...
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Часть текста: Блок А. А. - Коммиссаржевской В. Ф., 7 января 1908 г. 153. В. Ф. Коммиссаржевской. 7 января <1908>. Петербург Глубокоуважаемая Вера Федоровна. Извините, что, вследствие простуды, не могу лично принести Вам эти четыре томика драм Грильпарцера. К. А. Сомов указывал мне именно на первую его юношескую драму «Die Ahnfrau» (1817 года); между тем большей известностью пользуются его драмы «Сафо» и «Золотое руно». Пьесы же «Krjnig Ottokar», «Glbck und Ende» и «Ein trener Diener seines Herrn» (все это есть в прилагаемом томике) находились под запретом немецкой правительственной цензуры. На русском языке существует только «Сафо» (напечатанная, если не ошибаюсь, в журнале «Артист» 1895 г. в переводе Арбенина; роль эту играла Ермолова). Я не знаком ни с одной пьесой Грильпарцера, но по тому, что знаю о нем, представляю себе, что его героический (может быть, даже мелодраматический) романтизм мог бы воскреснуть на русской сцене. Потому, если Вы найдете это возможным, я с большой охотой возьмусь за перевод. Примите уверение в моем искреннем уважении и душевной преданности Вам. Александр Блок.
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Часть текста: письма 2 и обидных предположений о том, что я метался с Матисом и пересчитывал в Кружке французские булки, вот Тебе compte-rendu {Отчет (фр.).} моего недельного пребывания в Москве, первого после 8 сентября (а до этого времени бывал не более как на день, полтора, два). Едва в понедельник на той неделе 3 я собирался начать работать и с величайшим ужасом помышлял о городе, как меня сорвали с места известием о Сереже 4 : ну, конечно, поехал в Москву и, конечно, прямо попал в гущу тревог: имел беседы с друзьями, теткой Сережи и психиатром. На другое утро опять выяснялось положение Сережи (теперь он в психиатрической лечебнице; месяцев 7 леченья и, авось, Бог даст, поправится); сидел у него; имел опять разговор с психиатром, и - в деревню, к Асе, на несколько часов отдохнуть и прийти в себя (Сережа ведь мне ближе, чем брат: и меня совершенно расшиб инцидент с ним). Среда 5 . К середине дня попал в Москву; опять совещания; далее вечером: сложный и многочасовой разговор с Метнером о положении в Мусагете (который только что вернулся из заграницы). Четверг. Утром: совещание о том, быть или не быть "Логосу" у нас, с логосами и Метнером (вопрос о контракте), подача прошения о разрешении журнала, хлопоты с "Р<усской> М<ыслью>" об извлечении из нее одной мне нужной рукописи 6 (что делать, и это - "литература", ибо есть хочется); совещание с Григ<орием> Алексеев<ичем>, наконец концерт д'Альгейм 7 , на который нельзя было не пойти (долго объяснять, почему). Пятница. Зубной врач, на которого не мог попасть; возня с извлечением из "Пути" нужнейших мне 100 рублей; ловля по соверш<енно> необходимому делу неуловимого Рачинского, разговор с приехавшим на один день Гессеном по поводу опять-таки "Логоса", далее реферат Гессена о "Ласке" (если это по-Твоему литература, то, извини: для меня "Логос", его судьба, есть реальное дело, тоже вопрос о том, быть или не быть...
Входимость: 1. Размер: 78кб.
Часть текста: Блока покажется образным, т. е. рассудку неясным: ведь ясная мысль не совпадает конечно же с ясностью рассудочной мысли; порой ясно мыслить - наверное, быть обреченным к неясному выражению, т. е. отчетливо знать, что вот здесь, например, должна кончиться ясность; и - выступает из-под нее темный смысл (для рассудка) - все же ясный, когда мы положим его в наше сердце, и он в нашем сердце заленится процветающим образом; выжидать, чтобы образ созрел, не кромсать его в сердце рассудочными определениями, - это значит: быть ясным. Блок - наш национальный поэт; его участь - всем нравиться без объяснения, чем он нам нравится; объяснения - периферичны; и понимание умом не покрывает глубины сердечного взятия; Пушкин понравится 12-летнему гимназистику: и ему, уже ставшему сорокалетним; сорокалетний, быть может, впервые, сознает природу поэзии Пушкина; но - так ли сознает, как гимназистик? Многие не пережили вторичного соприкосновения с поэтами; и - остаются при "гимназическом" понимании поэзии их; все оценки, диктуемые таким пониманием, - плоски; не убраны здесь предрассудки сознания; не попадает поэт в наше сердце. Поэтому нам надо подставить, как чашу, сознание наше; и ждать, иногда очень долго, чтобы струя его жизни действительно пролилась в нас; поэт должен в нас пережить себя; мы должны наблюдать "его" жизнь в нашем сердце; на основании лишь такого конкретного наблюдения из нас прорастают суждения о музе его. Понять Гете - понять связи "Фауста" со световою теорией 18 ; понять Блока - понять связь стихов о "Прекрасной Даме" с "Двенадцатью"; вне этого понимания - Блок партийно раскромсан и разве что отражается и однобокой политике, которую он сам называет "маркизовой лужей". Не отдать Блока "луже" -- пройти в его мир, где один за другим из ствола поэтической жизни, как ветви, росли его мифы; и тут упираемся мы в первообраз его: тут "Прекрасная Дама" встает. Все, написанное о Ней ...