Поиск по творчеству и критике
Cлово "VOL"
Входимость: 2. Размер: 25кб.
Входимость: 2. Размер: 41кб.
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Входимость: 1. Размер: 109кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 25кб.
Часть текста: превзошли. На деле еще предстоит преодолеть, чтобы строить на нем (Ваше: "Но его и преодолевать рано. Что, если на нем строить?" Вот именно для того, чтобы стать на нем, как на фундаменте, его и нужно стараться преодолеть. А то как же строить на непреодоленном?). Да и наконец следует преодолеть, чтоб замолчать, отделаться. Смотрите, как пыжатся рассуждать философы теоретики (Кант, Фихте, Лотце, Шопенгауэр) о внутренней сущности, и однако при всем богатстве форм ни одного субстанциального определения. Никакого знания. Разве Шопенгауэр. Нет, и это сомнительно. Ницше только усмехнется их стараниям да и вправе не понимать, опровергать их, глумиться: "Что это еще за птица - внутренняя сущность? Что это за журавль в небе?.." И однако синицу-то в руки он несомненно дает и при этом не заявляет никогда ничего формально (как человек, уличенный в благодеянии, краснеет и сердито бормочет: "Что за глупости! Никакого благодеяния я не сделал. Мне же выгодно"...). А между тем Кант в своем фигурном синтезе (Кр<итика> Чист<ого> Раз<ума>, стр. 111--113) и трансцендентальных схемах (Кр<итика> Чист<ого> Раз<ума>, стр. 137, 138) 2 тщетно тщится 3 и потом разражается непримиренностью, официально сохраняя за собой роль блюстителя порядка у запертой комнаты Вечности, охраняя Вечность от всяких "мальчишек мысли" (вроде Ницше). Узнаю тебя, папаша Кант, - старая обезьяна!.. Узнаю вас, неокантианцы - "философутики", преждевременно впавшие в детство кретины! Они спят, живые мертвецы. Нет, они...
Входимость: 2. Размер: 41кб.
Часть текста: и «О мифопоэтическом начале в лирике Блока», предстоит оценить не одним блоковедам только. Не ограничиваясь задачами дескриптивного характера, исследователь тонко проанализировал психологию и «стиль» блоковского чтения и предложил ряд остроумных и продуктивных толкований индивидуальной символики его маргиналий. Предпринятое Д. Е. Максимовым типологическое исследование помет Блока в аспекте их систематизации по сходству «означающего» (поиск стабильных значений у тех или иных знаков — нотабен, «птичек», крестов различной конфигурации и пр.) вне всяких сомнений должно быть продолжено. Представляется также, что его будет полезно дополнить разысканиями, нацеленными на систематизацию помет по сходству «означаемого» (поиск общих значений у тех или иных акцентируемых текстовых фрагментов независимо от вида маргиналий). В общем массиве могут быть выделены, например, пометы «эмпатического» характера: при чтении мемуарной и критической литературы о деятелях культуры прошлого внимание Блока стабильно приковывают такие характеристики психологического плана, которые явно ощущаются им как соотносимые с интроспективными данными. Так, в тексте работы Вл. Соловьева о Пушкине Блок отчеркивает на полях и подчеркивает следуюший тезис: «…мы еще переживаем настоящее, а его <поэта, Пушкина. — М. Б. > закон — именно та половинчатость, то раздвоение между праздником и буднями, между поэтическою высотою и житейским ничтожеством…» 3 ; далее акцентируется характеристика Пушкина как «невольника душевного раздвоения» 4 . Аналогичное тяготение к автоидентификации дает о себе знать и в разметке воспоминаний Мейснера о Гейне, где выделено, в частности, сопоставление ...
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Часть текста: 1 ; хотелось остаться с собою самим; и А. А. писал редко; и я писал редко ему; мне запомнилось прочно одно лишь письмо {Моя переписка с А. А. сохранилась.}; в нем звучала глубокая грусть 2 ; а - расстались мы ясно; под дымкой предчувствия были написаны тихие строчки, в которых почуялось мне опасенье за какое-то будущее, угрожающее; в это время видел я сон: А. А. явился передо мной, занесенный туманом; Л. Д. вижу явственно: бледную, в черном обтянутом платье, которое появилось чрез два только года на ней. Пребывание в Шахматове отразилось во мне напряжением, закипающей внутренней жизнью, желанием сказать еще раз зорям - "да"; мне запомнилась ширь уже сжатых полей; и - пологие склоны оврагов; в то время усиленно занимался я Гефдингом 3 , чтением "Метафизики" Вундта 4 и "Психологии" Джеймса; я так же внимательно перечитывал "Критику" Канта 5 , перерабатывая свое прежнее отношение к Канту, готовил эскиз для введения в книгу, которая вырастала в сознании; эскиз напечатан был в "Новом Пути" (тут же, вскоре) - "О целесообразности" 7 ; принципы целесообразности я объясняю из образов переживанья, которое - цельно; все символическое есть цельное; цель - абстракция целого; цель есть то...
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Часть текста: из Афин, и на то, которое получил по мусагетскому адресу. Но прежде всего - предложение, просьба, если хочешь. Ты не можешь себе представить, как нужен Ты мне по мусагетским делам. Печально то, что Мусагет есть кружок чутких, умных, интеллигентных людей; все это, может быть, более, чем писатели; но вот беда: все это не писатели вовсе. Положение дел таково: Сережа уважает Мусагет, но порхает в стороне; Э. К. Метнер живет в деревне, Эллис в своей штейнерьяде 2 вовсе забыл Мусагет. А теперь, когда изменилась моя жизнь 3 , не могу и не хочу с утра до вечера просиживать в Редакции; словом - Мусагет дело хорошее, а инициативы всё как-то мало; мне Метнер сообщал конфиденциально о желании Твоем и Вячеслава издавать "Дневник поэтов" втроем (Ты, Вячеслав, я - участники) 4 . Меня очень порадовала Твоя инициатива (как и Вячеслава) в Мусагете. Пойми, что для меня было бы счастьем превратить Мусагет в наш общий орган (основания для общей платформы, после факта нашей дружбы и взаимного доверия через все, более чем есть). У меня в Каире независимо от сообщения Метнера созрел аналогичный план. И вот прежде всего важно теперь за лето реализовать намерение; для этого нам следовало бы повидаться... Это во-первых. Во-вторых, Ася очень хотела бы Тебя видеть и поближе узнать; мы с Асей очень Тебя любим и часто теперь Тебя читаем в деревне по вечерам. Вспоминаешься Ты, и я чувствую по временам волну нежной (и на этот раз окончательной) к Тебе...
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Часть текста: И ясно. Передо мной весна. И белые стены Вечного Монастыря, и золотые луковки обители, и часы, и деревья - их неподвижные стволы, и ветви их, зеленые, нежные, раздуваемые и уносимые ветром, - и вода тишины, и серебряный серп, точно карандаш, начертивший струистые отблески, - и Время. Время! Пора. Что-то пришло ко мне опять - Милое, Ласковое. Милый, я слышу Вас - спасибо, спасибо: я никогда этого не забуду. А недавно был ужас. Не знаю, сумею ли рассказать "это" - ужасное "это", собирающееся меня пронзить бычьими рогами в лабиринте. То яростно смеется и блещет огоньками глаз бычья морда в ночной пасти лабиринта, то - о ужас - нежно мычит и лижет руки кровавым языком, уговаривая добровольно сдаться, бросить меч, с которым я сознательно вступил в лабиринт, и поселиться здесь навеки. Не знаю, сумею ли рассказать это. Каждого человека с рождения до смерти сопровождает его музыкальная тема. В мою тему входит один мотив ужаса, который я должен преодолеть, иначе он погубит меня. Детство мое выросло из ужаса. Когда я еще не сознавал себя, я уже сознавал, помнил свои сны. Это всё были Химеры. Помню два сна. Они определили мелодию ужаса, всю жизнь преследовавшего меня. Один: будто мы сидим в садике. Вдали ворота, увенчанные не то крестом, не то иконой (потом оказалось, что это был церковный садик, принадлежавший Св. Троицкой церкви, что на Арбате). Мы сидим на лавочке. Как будто весна. Меня держат на руках. Уютно. Вдруг в ворота ползет на четвереньках бледный, бесконечно длинный человек, припадая на землю. Вползает в ворота, огражденные иконой, наподобие змеи или ящерицы. У него рыжие бакенбарды, гнилые зубы (он смеется, кивая мне) и фуражка, какие носят служащие из Казенной Палаты. Я замер... И дальше ничего не помню. Другой сон: помнится мне, я видал его не раз. Комната. Горит свеча. В глубине мрак. Там всё комнаты:...
Входимость: 1. Размер: 109кб.
Часть текста: с рядом стихотворений А. А. <...> Впечатление было ошеломляющее. Стало явно: то <...> что через 15 лишь лет дошло до сознания читательской публики <...> что А. А. — первый поэт нашего времени» (Белый 1922а, 15; ср. Цинговатов 1926, 14). Белый не только начал распространять переписанные от руки произведения своего будущего друга, но решился на необычное: процитировал стих «молодого поэта А. Блока „Предчувствую тебя... Года проходятъ мимо“» в рецензии на концерт, опубликованной в «Мире искусства» в ноябре 1902 г. (Белый 1902а, 303); это и стало первым появлением имени Блока в печати. Конечно, не у всех стихи Блока вызывали такой восторг, как у автора только что опубликованной «Драматической симфонии». Еще осенью 1900 г. Блоку отказал редактор журнала «Мир Божий», а в сентябре 1901 г. стихи, посланные в издательство «Скорпион» на имя Валерия Брюсова, не дошли по назначению (Блок 1963, 7: 14 3 ; 1965, 21, 521). Когда П. П. Перцов, получив 3. VII 1902 разрешение издавать журнал «Новый Путь» 4 и приступая к собиранию материала, в том же месяце написал Брюсову, намеченному на должность секретаря редакции: «Знаете ли Вы поэта Блока ? <...> У меня два его стихотворения — удивительно красиво и удивительно непонятно. Стиль Вл. Соловьева, но гораздо воплощеннее», — Брюсов ответил: «Блока знаю. Он из мира Соловьевых. Он —...