Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "B"
Список лучших слов
Несколько случайно найденных страниц
Входимость: 1. Размер: 80кб.
Часть текста: к его дому и в его «Плясках смерти» упоминается дважды. Помню, что в тех же «Плясках смерти» под видом живого покойника частично выведен наш общий знакомый Аркадий Руманов, талантливо симулировавший надрывную искренность и размашистую поэтичность души. Я помню, что тот «паноптикум печальный», который упоминается в блоковской «Клеопатре», находился на Невском, в доме № 86, близ Литейного, и что больше полувека назад, в декабре, я увидел там Александра Александровича, и меня удивило, как понуро и мрачно он стоит возле восковой полулежащей царицы с узенькой змейкой в руке — с черной резиновой змейкой, которая, подчиняясь незамысловатой пружине, снова и снова тысячу раз подряд жалит ее голую грудь, к удовольствию каких-то похабных картузников. Блок смотрел на нее оцепенело и скорбно. Она лежит в гробу стеклянном, И не мертва и не жива, А люди шепчут неустанно О ней бесстыдные слова. Читая его пятистопные белые ямбы о северном море, которые по своей классической образности единственные в нашей поэзии могут сравниться с пушкинскими, я вспоминаю тогдашний Сестрорецкий курорт с большим рестораном у самого берега и ту пузатую, допотопную моторную лодку, которую сдавал напрокат какой-то полуголый татуированный грек и в которую уселись, пройдя по дощатым мосткам, писатель Георгий Чулков (насколько помню), Зиновий Гржебин (художник, впоследствии издатель «Шиповника») и неотразимо, неправдоподобно красивый, в широкой артистической шляпе, загорелый и стройный Блок. В тот вечер он казался (на поверхностный взгляд) таким победоносно счастливым, в такой гармонии со всем окружающим, что меня и сейчас удивляют те гневные строки, которые написаны им под впечатлением этой поездки: Что сделали из берега морского Гуляющие модницы и франты? Наставили столов, дымят, жуют, Пьют лимонад. Потом бредут по пляжу, Угрюмо хохоча и заражая Соленый воздух сплетнями... Я...
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Часть текста: строчки стихов: Кровь чернеет, как смоль, Запекаясь на язве. Но старинная боль - Забывается разве? 149 Я вечером посещаю художественный кабачок "Simplicissimus" 150 , принятый ласково его хозяйкою, Kathy Kobus, небезызвестною среди художников тем, что она выручала когда-то художника Ашби 151 ; и - создала ему имя; мне помнятся стены, завешанные рисунками и эскизами (все подарки должавших художников Kathy), веселые, красные лампочки, лысый скрипач, бритый, с ликом Бетховена, мне заявляющий: - Sonne in Br ust 152 . Помню - розу, которую каждый вечер преподносил Kathy Kobus я, как-то узнавшею, что я русский поэт; и - новатор (то - сообщили об этом, наверное, русские); словом: меня "Simplicissimus" принял; а это - значило: принят был в штаб я художественной молодежи: здесь были - баварцы, поляки, швейцарцы, приезжие из Берлина; и - русские; каждый день до 12 я сидел в "Simplicissimus " (встретился с Грабарем 153 раз); мое общество: милый юноша, польский поэт, секретарь художественного журнала "Chimera " 15 4 , Грабовский 155 (поляк и, как кажется, драматург), студент Паульсен, родственник философа Паульсена 156 , В. Владимиров (из Москвы, аргонавт), Дидерихсы 157 (брат и сестра); познакомился здесь, в "Simplicissimus'e" с Шолом Ашем 158 , таскавшим меня по кафе и познакомившим с Пшибышевским 159 ; здесь часто просиживал я в очень милой компании лиц, вызывавших всеобщее уважение (их фамилии долго не знал: при представлении - не расслышал); в компании этой центральное место всегда занимал очень мрачный, казалось, актер, элегантно одетый (шутил с мрачным юмором): больше молчал; говорил я с женою его, миловидной, худенькой, очень вертлявою дамой, которая ударяя размашистым веером, называла меня "Der gemütliche Russe" 160 . Потом я узнал: то - жена Ведекинда, а мрачный актер - Ведекинд 161 . Тут сидел каждый вечер поэт: Лудвиг Шарф 162 ;...
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Часть текста: Блок А. А. - Венгерову С. А., 30 января 1907 г. 118. С. А. Венгерову. 30 января 1907. <Петербург> Многоуважаемый Семен Афанасьевич. Вчитываясь в комментарии тех стихов Пушкина, которыми Вы позволили мне заняться и которые я выбрал, — я увидал, что почти все они имеют отношение к увлечению Пушкина Е. П. Бакуниной, а одно относится к Марии Смит. Если бы Вы разрешили мне заняться комментариями всех стихов Пушкина, касающихся Бакуниной, Смит, а в промежутке — горничной Наташи, — я сумел бы расположить матерьял равномерно. Составлю таблицу всех этих стихотворений (все 1816 г.), подчеркивая то, что Вы уже дали мне (страницы указываю по первому академическому изданию): Стр. 201–203. Послав не к князю Горчакову (как бы вступительное к последующим грустным элегиям, относящимся к Бакуниной). Стр. 204–210. Сон (отрывок) (Бакунина). Стр. 211–212. Любовь одна — веселье (Бакунина). Стр. 213–214. Окно (Бакунина). Стр. 215. Наслаждение (Бакунина). Стр. 217. К Морфею (Бакунина). Стр. 218–219. Пробуждение (Бакунина). Стр. 220. К письму (?Бакунина?). Стр. 220. Желание (Бакунина). Стр. 224. Уныние (Бакунина). Стр. 225. Певец (Бакунина). Стр. 226. Элегия (Я видел смерть) (Бакунина). Стр. 227. Элегия (Счастлив, кто в страсти…) (Бакуниной). Стр. 221. К ней (Бакунина). Стр. 222–223. Месяц (Бакунина). Стр. 228–229. Осеннее утро (Бакунина). Стр. 230–231. К Наташе. Стр. 232. Княжне Волконской (On peut trns bien…). Стр. 233–234. Элегия (Опять я вам…) (относится к Бакуниной и связано со следующим стихотворением). Стр. 235. Друзьям (Богами вам…) . Стр. 239. Элегии (Я думал, что любовь..) (Бакуниной). Стр. 241. Слово милой (Мария Смит). Стр. 241. Лиле (Смит). Стр. 242. К молодой вдове (Смит). Если в ближайшие дни я окончу комментарий одного-двух стихотворений (вероятно, «Окно» и «Наслаждение») (говорю так, потому что в библиотеке Академии наук очень задерживают — книги читаются), то зайду к Вам лично узнать Ваш ответ. Если успею сделать работу немного позже, то спрошу Ваше мнение по телефону, как Вы позволили мне, или, во всяком случае, осведомлюсь по телефону, когда могу застать Вас. Истинно уважающий Вас Александр Блок. P. S. Не могу ли я впоследствии также взять на себя комментарии к стихам 1817 года, где есть последние отголоски увлечения Бакуниной?
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Часть текста: Блок рос и воспитывался в тепличных условиях, далеких от жизненных тревог и страданий. Сам он так вспоминал впоследствии об этом своем одиноком и безмятежном детстве: В туманах, над сверканьем рос, Безжалостный, святой и мудрый, Я в старом парке дедов рос, И солнце золотило кудри... ... И было, как на Рождестве, Когда игра давалась даром, А жизнь всходила синим паром К сусально-звездной синеве. (Июль, 1905) Творчество немыслимо вне жизни — лишь она дает художнику идеи, чувства, краски. Путь Блока к жизни начинался издалека, из тихой, одноцветной семейной заводи, которую ничто не волновало извне. Мать Блока была дочерью известного в свое время ученого — ботаника, ректора Петербургского университета Андрея Николаевича Бекетова. Бекетов принадлежал к старинной дворянской семье, когда-то богатой, но разорившейся. У него было лишь небольшое, купленное им самим имение в Шахматове (Клинский уезд, Московской губернии), где и проходило детство Блока. Дед поэта был яркой фигурой среди русских культурных людей конца XIX века, разносторонне образованным, увлекавшимся общественной деятельностью, либерально настроенным человеком. Своеобразный облик его рисует Блок в своей автобиографии: «Он принадлежал к тем идеалистам чистой воды, которых наше время уже почти не знает... В своем сельце Шахматове... дед мой выходил к мужикам на крыльцо, потряхивая носовым платком, совершенно по той же причине, по которой И. С. Тургенев, разговаривая со своими крепостными, смущенно отколупывал кусочки краски с подъезда, обещая отдать все, что ни спросят: лишь бы отвязались. Встречая знакомого мужика, дед мой брал его за плечо и начинал свою речь словами: „Eh bien, mon petit..." Иногда на том разговор и кончался. Любимыми собеседниками были памятные мне отъявленные мошенники и...
Входимость: 1. Размер: 16кб.
Часть текста: - Тургенев), ясное сознание общественного долга. И - любовь к работе, к деятельности, понимаемой как призвание и служение. Все интересы сосредоточены на культуре, науке, литературе, искусстве. Презрение ко всему внешнему, мелкому, суетному, меркантильному и карьерному... И при всем том - в новой исторической обстановке - уже некоторая запоздалость и замедленность этой жизни. И еще - строгая требовательность к посторонним людям. Так было и с моей семьей: В ней старина еще дышала И жить по-новому мешала, Вознаграждая тишиной И благородством запоздалым... И заколдован был сей круг: Свои словечки и привычки, Над всем чужим - всегда кавычки, И даже иногда - испуг; А жизнь меж тем кругом менялась, И зашаталось все кругом, И ветром новое врывалось В гостеприимный старый дом... До самого конца поэт хранил благодарную память о нравственной атмосфере бекетовского дома. В годы своего духовного перелома он утверждал, что чем глубже и острее чувствует связь с родиной и народом, чем сильнее ненавидит всякое уничтожение и унижение человека, тем большую опору находит в идеалах и понятиях, господствовавших в его семье. "Ведь я... с молоком матери впитал в себя дух русского...