Александр Блок: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "1875". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 17. Размер: 158кб.

Часть текста: Александра Андреевна — см. Кублицкая-Пиоттух А. А. А. С— см. Петровский А. С. А. С— см. Сумароков А. Д. Абрам, «Товарищ Абрам» — партийная кличка большевика H. В. Крыленко (1885—1938) — I, 402. Аввакум (1621—1682) — I, 404. Агриппа Неттесгеймский (1486—1535), немецкий мыслитель, медик и оккультист — I, 207, 284. Айзенштадт Давид Самойло- вич (1880—1947), библиофил и букинист — И, 271. Айхенвальд Юлий Исаевич (1872—1928), критик; в 1922 г. выслан из СССР — I, 409. Аксаковы — II, 230. Александр III (1845—1894) — I, 48, 349, 453. Александр Васильевич — см. Гиппиус А. В. Александр Львович — см. Блок А. Л. Александр Македонский (Великий, 356—323 гг. до н. э.) — II, 9. «Алконост», издательство (1918—1923 гг.) — I, 358; II, 265, 269, 270, 276, 277, 284, 289— 291, 300, 308, 309, 317, 324, 365, 379, 408, 418. «Алконост», сборник памяти В. Ф. Коммиссаржевской (1911) — II, 79. Алла Митрофановна — см. Аничкова А. М. Алчевский Иван Алексеевич (1876—1917), оперный певец — I, 484. Альтман Натан Исаевич (1889—1970), художник — II, 182. «Альциона», издательство (1910—1919 гг.) — II, 271. Алянский Самуил Миронович — см. том II наст. изд., с. 457—459 — I, 224; II, 244, 249, 259—325, 366, 408. Амалия — см. Гейне А. Амфитеатров Александр Валентинович (1862—1938), писатель; с 1921 г. в эмиграции — II, 240, 339. «Васька Буслаев» («Василий Буслаев») — II, 240. Андреев Леонид Николаевич (1871—1919) — I, 292, 315, 331, 333, 339, 440—442, 469; И, 59, 233, 326. «Жизнь человека» — I, 440— 442, 450, 468. Андреева (ур. Юрковская, в Первом браке Желябужская) Мария Федоровна (1868—1953), драм. артистка, жена М. Горькою; в...

Входимость: 3. Размер: 36кб.

Часть текста: ему очень понравилось, но особенно сильного впечатления он тогда не вынес. В Музыкальной драме он увидел в роли Кармен известную артистку Любовь Александровну Дельмас 1 и был сразу охвачен стихийным обаянием ее исполнения и соответствием всего ее облика с типом обольстительной и неукротимой испанской цыганки. Этот тип был всегда ему близок. Теперь он нашел его полное воплощение в огненно-страстной игре, обаятельном облике и увлекательном пенье Дельмас. Ты, как отзвук забытого гимна В моей черной и дикой судьбе. О, Кармен, мне печально и дивно, Что приснился мне сон о тебе. ......................................... В том раю тишина бездыханна, Только в куще сплетенных ветвей Дивный голос твой, низкий и странный, Славит бурю цыганских страстей. Александр Александрович много раз слышал "Кармен" в том же пленительном исполнении. В марте произошло его первое знакомство с Л. А. Дельмас в театре Музыкальной драмы. И в жизни артистка не обманула предчувствий поэта. В ней нашел он ту стихийную страстность, которая влекла его со сцены. Образ ее, неразрывно связанный с обликом Кармен, отразился в цикле стихов, посвященных ей. Да, велика притягательная сила этой женщины. Прекрасны линии ее высокого, гибкого стана, пышно золотое руно ее рыжих волос, обаятельно неправильное, переменчивое лицо, неотразимо влекущее кокетство. И при этом талант, огненный артистический темперамент и голос, так глубоко звучащий на низких нотах. В этом пленительном облике нет ничего мрачного или тяжелого. Напротив - весь он солнечный, легкий, праздничный. От него веет душевным и телесным здоровьем и бесконечной жизненностью. Соскучиться с этой Кармен так же трудно, как с той, настоящей из новеллы Мериме, на которую написал Бизе свою неувядаемую оперу. Это увлечение, отливы и приливы которого можно проследить в стихах Блока не только цикла "Кармен", но и цикла "Арфы и скрипки", длилось несколько лет. Отношения между поэтом и Кармен были самые лучшие до...

Входимость: 3. Размер: 35кб.

Часть текста: зачем его не взяли (Александр обещал не брать англичанам). День получения известия о взятии Плевны в Петербурге (конец зимы 1877) – сухой бесснежный мороз. 1 марта – яркое солнце, тает. «Горный Дубняк». Растерянность 1 марта. Е. О. Романовский пошел во дворец и дошел до гроба – никто его не остановил. Возбуждение на Невском. Выход во дворце – у всех родных заплаканные глаза. Тут же кричат «ура». Ненависть к Достоевскому («шампанские либералы», обеды Литературного фонда, 19 февраля). Похороны. Убогая квартира, так что гроб еле можно стащить с лестницы. Либеральное тогда «Новое время» описывает, как тело обмывали на соломе. Толпа, венок «певцу униженных и оскорбленных». Диалог в толпе: Митрофан Сергеевич Андреев (рослый студент, ражий, русейший, глупый, милый) оберегает маму; из толпы студентов: «Ну вам-то нечего бояться». Андреев сконфуженно: «Да я не за себя»… Такой мороз, что зашли к Панкину погреться. Бабушка ненавидит Достоевского. А. Н. Бекетов, встречаясь с ним, по мягкости не может ненавидеть. Отношение – похожее на то, какое теперь к Розанову. Некрасов, декламируя свои стихи, «что хлеб полей нейдет в прок», прибавляет: «А вот если бы бутылочку шампанского, – другое дело» (рассказ И. М. Прянишникова). А. Н. Бекетов всегда вместе с Щедриным ездит на заседания Литературного фонда, нанимают карету. Уже больной Щедрин. Щедрин у Донона – лакею, принесшему лангусту: «Ступай вон со своим раком». Циник, вечно «злится». Стасюлевич богат – многие льнут к его деньгам. (Вл. Соловьев – восходящая звезда). Кони – знаменитый присяжный поверенный (кстати – товарищи Ал. Л. Блока – Карабчевский и Нечаев), донжуан, кутила (всё – у и с А. П....

Входимость: 3. Размер: 51кб.

Часть текста: очага, призывая к отказу от счастья, к безбытности, к разрушению семьи, уюта. Все это охватило Ал. Ал. Идеология того времени особенно отчетливо прозвучала впоследствии в его "Песне Судьбы". Уход Германа от личного счастья, от тихой пристани - вот отголосок тех настроений: "Я понял, что мы одни на блаженном острове, отделенные от всего мира. Разве можно жить так одиноко и счастливо?.." и дальше: "Господи. Так не могу больше. Мне слишком хорошо в моем тихом белом доме. Дай мне силу проститься с ним и увидать, какова жизнь на свете"... И позднее в набросках и планах поэмы "Возмездие". "Все разрастающиеся события были для него только образами развертывающегося хаоса. Скоро волнение его нашло себе русло: он попал в общество людей, у которых не сходили с языка слова "революция", "мятеж", "анархия", "безумие". Здесь были красивые женщины "с вечно смятой розой на груди" - с приподнятой головой и приоткрытыми губами. Вино лилось рекой. Каждый "безумствовал", каждый хотел разрушить семью, домашний очаг - свой вместе ...

Входимость: 2. Размер: 133кб.

Часть текста: непостижимый. Из него выросло символическое искусство: трагическая попытка выразить словами по существу невыразимое. Легко стать в позу "трезвого реалиста" и отвергнуть "бред больного воображения". Но от этого духовная реальность не перестанет быть реальностью: к тому же ни у Блока, студента-юриста, воспитанного в духе старинной "'eloquence", ни у Белого, естественника, не было болезненной экзальтации. Вспоминая то время, Блок пишет в "Автобиографии": "Трезвые и здоровые люди, которые меня тогда окружали, кажется, уберегли меня тогда от заразы мистического шарлатанства". А Белый подчеркивает "неожиданность факта и неумение обосновать его". Но факт был: изменилась атмосфера сознания. Описать это "событие" с помощью логических понятий было так же невозможно, как слепому объяснить цвет или глухому-- звук. Оставалось изъясняться намеками, символами, словесными жестами. "Подул новый ветер", "заря восходит", "свет борется с тьмой", "что-то звучит", "И - зори, зори, зори"... Свечение атмосферы первоначально было воспринято музыкально, и из музыки родились "Стихи о Прекрасной Даме"; впоследствии явились попытки философского обоснования, строились гипотезы, Белый и Вячеслав Иванов воздвигали сложнейшие теории символизма. Как и в средние века, лава мистики, остывая, окаменевала в схоластике. В 1901 году среди "реалистов" и "натуралистов" появляется новая порода людей-- "видящие". Между ними завязываются таинственные нити, основывается братство, вырабатывается особый тайный язык. Это "посвященные", хранящие в себе новое откровение, предчувствующие, что...

Входимость: 2. Размер: 37кб.

Часть текста: сегодня звонил мне и вторично предлагал занять место редактора сырого (стенографического) матерьяла Чрезвычайной Следственной Комиссии, т. е. обрабатывать в литературной форме показания подсудимых. Так как за это платят большие деньги, работать можно, кажется, и дома (хотя работы много), я, может быть, и пойду на этот компромисс, хотя времени (и главное должного состояния) для моего дела у меня, очевидно, не будет". 7 мая: "Сидел у Идельсона, который осветил мне деятельность Комиссии, о которой я тебе писал, после чего мы с ним поехали в Зимний дворец, где я познакомился с председателем (Муравьевым). Кроме первого редактора (Неведомского), будут еще два: Л. Я. Гуревич 1 и я. Завтра же я получу работу, которую возьму на дом, и должен исполнять ее в строгой тайне, пока результаты ее не станут известны Временному правительству. Так как я буду иметь возможность присутствовать и на допросах (о чем уже говорил с Муравьевым), дело представляется мне пока интересным. Мы бегло обошли Зимний дворец, который почти весь занят солдатским лазаретом. Со стен смотрят утомительно известные Боровиковские, вечно виденные в жизненных снах мраморы и яшмы. Версальские масштабы опять поразили меня своей ненужностью. Действительно сильное впечатление произвел на меня тронный зал, хотя материя со ступеней трона содрана и самый...

Входимость: 2. Размер: 36кб.

Часть текста: действовали - В. Ф. Эрн, Г. А. Рачинский и В. П. Свенцицкий, не исключенный еще; здесь бывали священники: Добронравов 1 , Арсеньев, Востоков и Фудель; являлися: Новоселов, Кожевников, Громогласов, Флоренский, Покровский, П. Астров; естественно: складывалось ядро общества, организовавшее ряд интереснейших заседаний - на протяжении: десяти лет. Одно время я, помнится, был даже членом совета (с Рачинским, Свенцицким, Булгаковым, Эрном, Бердяевым, Трубецким); тут Рачинский решительно настоял на вхожденьи в совет, чтобы было представлено левое религиозное устремление мною; боялся в те годы он тяги к ортодоксальности в С. Н. Булгакове, в В. Ф. Эрне; Рачинского выбрали председателем; и заседания были действенным священнодействием для него, покраснев яро, вспыхивая папиросой, блистая очками, подергивая седую бородку, торжественными аллилуями он снаряжал корабль странствия заседания; и - торжественно закрывал заседание; в каждом "слове" Рачинского был непременно какой-нибудь громкий возглас: "Дориносима чинми" 2 , "Святися, святися, Новый Иерусалим", "В начале бе Слово " и т. д. Заседания вел он прекрасно; но многие добродушно посмеивались над торжественным тоном Рачинского, - и тем контрастом, который являли его суетливые, быстрые, нервные жесты; а в перерывах носился по залу он с записью оппонентов, хватая Бердяева за руку, иль настигая меня: - Понимаешь - вы понимаете? Я выпускаю Булгакова; ну а потом выпускаю тебя, ницшеанского пса; после - скажет (такой-то); для равновесия же я выпущу после... - и отскочив от меня, настигает Бердяева он: "Я выпущу Белого после Булгакова; вас же я, для равновесия - под конец..."...

Входимость: 1. Размер: 47кб.

Часть текста: Из Парижа Блок прислал матери целую коллекцию карточек с изображением химер Notre Dame. Париж ему сразу очень понравился - кажется, в первый и последний раз в его жизни. Вот что он пишет отсюда матери: "Мама, вчера еще утром я был на Unter den Linden, а вечером я стоял на мосту Гогенцоллернов над Рейном и был в Кельнском соборе, а сейчас пришел из Notre Dame, сижу в кафе на углу Rue de Rivoli против Hotel de Ville, пью citronnade {Лимонад (фр.). }; поезд мчался еще быстрее, чем в Германии, жара, вероятно, до 40R, воздух дрожит над полотном, ветер горячий, Париж совсем сизый и таинственный, но я не устал, а, напротив, чувствую страшное возбуждение. Париж мне нравится необыкновенно, он как-то уже и меньше, чем я думал, и оттого уютно в толпе... Страшно весело - вокруг гремят и кричат, я сижу почти на улице..." Следующее письмо уже из Аберврака (24 июля): "Мама, я здесь уже третий день. Третьего дня - выехал из Парижа, было до 30R, все изнемогали в вагоне, у меня уже начало путаться в голове; так было до вечера. Вдруг поезд пролетел два коротких туннеля - и все изменилось, как в сказке: суровая страна со скалами, колючим кустарником и папоротником, и густым туманом. Это - влияние океана - уже за час до Бреста. В Бресте - рейд полон военных кораблей. Я подумал - и вдруг решил ехать на автомобиле, и не ночевать в гостинице. 36 километров мы промчались в час. Очень таинственно: ночь наступает, туман все гуще, и большой автомобиль с фонарем несется по белым шоссе, так что все шарахаются в...

Входимость: 1. Размер: 28кб.

Часть текста: встречи. Кружок Соловьевых Кружок Соловьевых В те годы в Москве собирался кружок, очень тесно привязанный к гостеприимным М. С. и О. С. Соловьевым; в кружке этом помню, помимо хозяев и маленького "Сережи", Д. Новского (будущего католика) 47 , А. Упкооскую 48 , А. Г. Коваленскую 49 , А. С. Петровского 50 , братьев Л. Л. и С. Л. Кобылинских 51 , Рачинского 52 ; здесь я встречался с Ключевским 53 , с С. Н. Трубецким 54 ; здесь я встретился с Брюсовым, с Мережковским, с Гиппиус, с поэтессой Allegro 55 (с Владимиром Соловьевым встречался я раньше). Всех членов кружка единил звук эпохи, раздавшийся внятно, по-разному оформляемый каждым: так тема различные допускает варианты; в вариациях расходилися люди разнообразнейших бытов и возрастов: Петр Иваныч д'Альгейм 56 {Муж известной певицы Олениной д'Альгейм, автор интересных сочинений и замечательного романа-мистерии "Les passions de maitre Villon".} проповедовал явление нового Моисея, способного вывести из Египта культуру; а мы с Соловьевым (Сережей) зачитывались поэзией Владимира Соловьева и бредили будущей Теократией 57 ; А. С. Петровский ждал света от сосен Сарова 58 ; Л. Л. Кобылинский (впоследствии Эллис) расстраивался между Бодлером,...

Входимость: 1. Размер: 20кб.

Часть текста: когда-то художника Ашби 151 ; и - создала ему имя; мне помнятся стены, завешанные рисунками и эскизами (все подарки должавших художников Kathy), веселые, красные лампочки, лысый скрипач, бритый, с ликом Бетховена, мне заявляющий: - Sonne in Br ust 152 . Помню - розу, которую каждый вечер преподносил Kathy Kobus я, как-то узнавшею, что я русский поэт; и - новатор (то - сообщили об этом, наверное, русские); словом: меня "Simplicissimus" принял; а это - значило: принят был в штаб я художественной молодежи: здесь были - баварцы, поляки, швейцарцы, приезжие из Берлина; и - русские; каждый день до 12 я сидел в "Simplicissimus " (встретился с Грабарем 153 раз); мое общество: милый юноша, польский поэт, секретарь художественного журнала "Chimera " 15 4 , Грабовский 155 (поляк и, как кажется, драматург), студент Паульсен, родственник философа Паульсена 156 , В. Владимиров (из Москвы, аргонавт), Дидерихсы 157 (брат и сестра); познакомился здесь, в "Simplicissimus'e" с Шолом Ашем 158 , таскавшим меня по кафе и познакомившим с Пшибышевским 159 ; здесь часто...

Поиск по творчеству и критикеCлово "1875"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "1875"