Александр Блок: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "1979". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 8. Размер: 86кб.

Часть текста: переживал поэт в немалой степени под влиянием политических событий – русско-японской войны и революции 1905 года. Результатом этого кризиса стала эволюция поэтической системы Блока, его обращение к новой тематике. В 1906-1907 годах в творчестве поэта, стремившегося покинуть лирическое «уединение», выйти на «площадь» и «улицу», в открытое пространство (один из важных мотивов творчества Блока эпохи «антитезы»), особую значимость приобретают проанализированные в классической на сегодняшний день работе Д. Е. Максимова [Максимов 1981а: 6-151] мифологемы «судьбы» и «пути», которые в этой новой ситуации довольно отчетливо начинают соотноситься Блоком с проблематикой «общественности». Движение в сторону «общественности» инспирирует критику «интеллигенции» и апологетику «народа», который связывается поэтом с идеей «судьбы». Так, в статье 1906 года «Поэзия заговоров и заклинаний», характеризуя магические практики народной культуры, Блок вводит различие между «судьбой», под знаком которой протекает «народная жизнь», и «случаем», покорившим творческую жизнь интеллигенции: В первобытной душе – польза и красота занимают одинаково почетные места. Они находятся в единстве и согласии между собою; союз их определим словами: прекрасное – полезно, полезное –...

Входимость: 7. Размер: 73кб.

Часть текста: т. е. в центральную для автомифологизации “мифопоэта” категорию судьбы, “живой жизни”, “подвига” или “жизнетворчества”, которая объединяет сферу “логоса”, т. е. “словотворчества” и (нео-) мифологизма, т. е. “мифотворчества”. Все три категории образуют треугольник “творчества”, который реализуется на уровне микрокосмоса как продукт и процесс человеческого “творения”, а на макрокосмическом уровне как постоянное становление творца. Между обеими сферами “творчества” (“творений”) действуют энергетические и имажинарные, т. е. образно-символические силы, объединяющие “realia” и “realiora”, “signans” — “signatum”, здешний мир и “мир иной”, семиотическую и ноуменальную сферу и т. д. Как чистая динамика в смысле “élan vitale”, процесс “живой жизни” тавтологичен, т. е. не имеет логической или практической основы. Он “беспредметен” до такой степени, что...

Входимость: 3. Размер: 33кб.

Часть текста: деградацию XIX века: Там, в сером и гнилом тумане,Увяла плоть, и дух погас,И ангел сам священной брани,Казалось, отлетел от нас: Там – распри кровные решаютДипломатическим умом,Там – пушки новые мешаютСойтись лицом к лицу с врагом,Там – вместо храбрости – нахальство,А вместо подвигов – «психоз»,И вечно ссорится начальство,И длинный громоздкой обозВолочит за собой команда,Штаб, интендантов, грязь кляня,Рожком горниста – рог РоландаИ шлем – фуражкой заменя…[Блок V, 24-25] В предыдущей главе я попытался продемонстрировать, что упоминание «дипломатического ума», которым решают «кровные распри», а также «новых пушек» восходит к парафразам «Будущей войны» варшавского банкира И. С. Блиоха, с которыми Блок познакомился, слушая лекцию П. Н. Милюкова, посвященную вопросам международного разоружения (эту лекцию, как уже отмечалось, Блок посетил 22 марта 1911 года и упомянул о ней в предисловии к поэме в 1919-м). С парафразами исследования Блиоха у Милюкова я связывал блоковское представление о «гуманном» XIX столетии, выбравшем путь дипломатии, а не войны, отказавшемся от прямого боестолкновения («Там – пушки новые мешают…») и забывшем о былых...

Входимость: 2. Размер: 67кб.

Часть текста: в них, более объективно смотрим на лица тех, кто был творцом или свидетелем этих событий. Выявление новых материалов дает возможность по новому взглянуть на старые, что, в свою очередь формирует более трезвое, не предвзятое мнение. Потребовались годы страданий и лишений, чтобы осознать это. Большое значение в этой связи имеют публикации 20-х годов, появившиеся на страницах эмигрантского издания «Архив русской революции» (далее – АРР). С 1921 по 1937 г. в Берлине вышло 22 тома[1]. В 1991 – 1993 гг. был осуществлен репринтный выпуск всех томов в России. Издателем АРР был Гессен Иосиф Владимирович (1866 – 1943), известный юрист, член ЦК партии кадетов, член второй Государственной думы. В 1919 г. он эмигрировал в Германию, где основал и возглавил в Берлине издательство «Слово»; совместно с В. Д. Набоковым (отцом известного писателя), редактировал газету «Руль». Гессен был автором воспоминаний «В двух веках», вошедшие в состав АРР (т. XXII) и «Годы изгнания: Жизненный отчет» (Париж. 1979). На страницах сборников отложился огромный живой материал. Каждый том АРР преподносил читателям очередную сенсационную изюминку. Так, первый его выпуск открывался большой статьей В. Д. Набокова о деятельности Временного правительства. Вскоре, внимание читателей, как в Советской России, так и за рубежом, привлекла статья А. А. Блока «Последние дни старого режима»[2]. Публикаторы этого материала в Берлине отметили вторичность его издания, чего, в свою очередь, не заметили рецензенты в эмиграции. Данная работа Блока первоначально была опубликована в Советской России...

Входимость: 2. Размер: 36кб.

Часть текста: сразу охвачен стихийным обаянием ее исполнения и соответствием всего ее облика с типом обольстительной и неукротимой испанской цыганки. Этот тип был всегда ему близок. Теперь он нашел его полное воплощение в огненно-страстной игре, обаятельном облике и увлекательном пенье Дельмас. Ты, как отзвук забытого гимна В моей черной и дикой судьбе. О, Кармен, мне печально и дивно, Что приснился мне сон о тебе. ......................................... В том раю тишина бездыханна, Только в куще сплетенных ветвей Дивный голос твой, низкий и странный, Славит бурю цыганских страстей. Александр Александрович много раз слышал "Кармен" в том же пленительном исполнении. В марте произошло его первое знакомство с Л. А. Дельмас в театре Музыкальной драмы. И в жизни артистка не обманула предчувствий поэта. В ней нашел он ту стихийную страстность, которая влекла его со сцены. Образ ее, неразрывно связанный с обликом Кармен, отразился в цикле стихов, посвященных ей. Да, велика притягательная сила этой женщины. Прекрасны линии ее высокого, гибкого стана, пышно золотое руно ее рыжих волос, обаятельно неправильное, переменчивое лицо, неотразимо влекущее кокетство. И при этом талант, огненный артистический темперамент и голос, так глубоко звучащий на низких нотах. В этом пленительном облике нет ничего мрачного или тяжелого. Напротив - весь он солнечный, легкий, праздничный. От него веет душевным и телесным здоровьем и бесконечной жизненностью. Соскучиться с этой Кармен так же трудно, как с той, настоящей из новеллы Мериме, на которую написал Бизе свою неувядаемую оперу. Это увлечение,...

Входимость: 2. Размер: 41кб.

Часть текста: К ДРАМЕ БЛОКА «НЕЗНАКОМКА» 1 Исследователи творчества Блока располагают ценнейшей в источниковедческом отношении базой: значительная часть библиотеки писателя уцелела и сосредоточена, почти вся, в одном хранилище — библиотеке Пушкинского Дома 1 . Еще в 1940-х гг. к изучению этих книг приступил Д. Е. Максимов, а в 1981 г. увидела свет его фундаментальная работа о блоковских пометах на сочинениях Вл. Соловьева 2 , значение которой, как это было в случае с другими его публикациями — «Идея пути в поэтическом сознании Ал. Блока» и «О мифопоэтическом начале в лирике Блока», предстоит оценить не одним блоковедам только. Не ограничиваясь задачами дескриптивного характера, исследователь тонко проанализировал психологию и «стиль» блоковского чтения и предложил ряд остроумных и продуктивных толкований индивидуальной символики его маргиналий. Предпринятое Д. Е. Максимовым типологическое исследование помет Блока в аспекте их систематизации по сходству «означающего» (поиск стабильных значений у тех или иных знаков — нотабен, «птичек», крестов различной конфигурации и пр.) вне всяких сомнений должно быть продолжено. Представляется также, что его будет полезно дополнить разысканиями, нацеленными на систематизацию помет по сходству «означаемого» (поиск общих значений у тех или иных акцентируемых текстовых фрагментов независимо от вида маргиналий). В общем массиве могут быть выделены, например, пометы «эмпатического» характера: при чтении мемуарной и критической литературы о деятелях культуры прошлого внимание Блока стабильно приковывают такие характеристики психологического плана, которые явно ощущаются им как соотносимые с интроспективными данными. Так, в тексте работы Вл. Соловьева о Пушкине Блок отчеркивает на полях и подчеркивает следуюший ...

Входимость: 2. Размер: 9кб.

Часть текста: 1995) БЛОК Александр Александрович (16(28). XI. 1880, Петербург — 7. VIII. 1921, Петроград) — поэт. Ок. слав. -рус. отд-ние филол. ф-та Петерб. ун-та (1906), где слушал курс допетровской лит-ры и занимался в семинаре проф. И. А. Шляпкина. В творчестве Б. интерес к древнерус. сюжетам, образам и мотивам проявился уже в ранних стихотворениях (1899) — «Гамаюн» (Собр. соч. Т. 1. С. 19; далее цифры означают том и страницу) и «Сирин и Алконост» (1. 403). Здесь образы «вещих птиц» восходят к средневековой традиции (Александрия, Шестодневы, Космография), но они восприняты поэтом главным образом через посредство картин В. М. Васнецова . Сопряженность в поэтич. сознании Б. фольклорных и лит. произведений разных эпох и стилей, его представление о «вечном возвращении» ист. явлений и событий позволяют исследователям говорить о полигенетичности блоковских цитат и реминисценций, дающих отсылку одновременно к нескольким различным контекстам (см.: Минц З. Г. Функция реминисценций в поэтике А. Блока // Тр. по знаковым системам. Тарту, 1973. Вып. 6. С. 402 и след.; Паперный В. К вопросу о поэтическом механизме... С. 60—69 и др.). В связи с этим обращения Б. к тексту С. не всегда могут быть однозначно выделены в его произведениях. В ряде случаев, однако, исследователям удалось обнаружить прямое использование Б. текста памятника. Первое по времени такое обращение Б. к С. относится к 1907 («Зачатый в ночь, я в ночь рожден...» — 2. 131): «... Что мне поет? Что мне звенит? Иная жизнь? Глухая смерть?» (ср.: «Что ми шумить, что ми звенить давечя рано предъ зорями?» С. 18; см.: Stellecky V. I. A. A. Blok... S. 563; Левинтон Г. А. , Смирнов И. П. «На поле Куликовом»... С. 77—78 и др.). Как отметил Смирнов, здесь цитата из С. превращает авторский текст «в одну из реализаций вечной темы загадок бытия» ( Смирнов ....

Входимость: 1. Размер: 10кб.

Часть текста: Блок. Он открыл приготовленный мною альбом приветствием: Дорогой Самуил Миронович. Сегодня весь день я думал об «Алконосте». Вы сами не знали, какое имя дали издательству. Будет «Алконост», и будет он в истории, потому что все, что начато в 1918 году, в истории будет. И очень важно то, что начат он в июне (а не раньше), потому что каждый месяц, если не каждый день этого года — равен году или десятку лет. Да будет «Алконост»! Александр Блок 1 марта 1919 Незадолго до юбилея вышел первый номер литературного альманаха «Записки мечтателей», и Александр Александрович предложил воспользоваться юбилеем, чтобы обсудить «Записки» и поговорить о том, каковы должны быть следующие номера альманаха, как расширить круг тем и привлечь новых авторов. Помимо основных писателей «Алконоста» — Андрея Белого, Иванова-Разумника, А. Ремизова, Константина Эрберга, — было решено пригласить на юбилей некоторых деятелей Театрального отдела Наркомпроса, где в то время работали и Александр Александрович Блок, и я; это были Мейерхольд, известный профессор-пушкинист П. О. Морозов, а также переводчик и театральный деятель Вл. Н. Соловьев; из художников были приглашены Ю. Анненков и молодой график Н. Купреянов. Среди гостей случайно оказалась одна дама — О. А. Глебова-Судейкина, жена художника Судейкина. Она ничего не знала о юбилее, была где-то поблизости и забежала на минутку, в то время когда гости уже сидели за столом. Почти все здесь знали Ольгу Афанасьевну, обрадовались ей. Кто-то...

Входимость: 1. Размер: 79кб.

Часть текста: и т. д.) и требовал «переоценки всех ценностей» — пересоздания человека и человеческого мышления. В русскую культуру с философией Ницше вошло, прежде всего, представление о том, что выдающийся индивид сам творит «мир», а не является проводником «вечных истин», воплощенных в истории или данных Богом. Для той части русского культурного общества, которая воспринимала необходимое обновление «мира» как «революцию духа», философия Ницше оказалась источником важнейших духовных мотивов 2 . Блок отчетливо осознавал причастность Ницше глубинным изменениям, характеризовавшим культуру начала XX в. 3 , однако его собственное отношение к Ницше было достаточно сложным. Прежде всего, следует указать на отсутствие непосредственной связи с идеями Ницше на ранних этапах творчества Блока. В отличие, например, от А. Белого, «ницшеанство» не играло никакой роли в формировании поэтического сознания Блока. Идеи Ницше входят в творчество Блока только с 1906 г. 4 , т. е. тогда, когда уже прошел период «расцвета» русского «ницшеанства» (1901–1904 гг.). Поэтическая символика Ницше, столь значимая для поэзии Д. Мережковского, З. Гиппиус, В. Брюсова, Вяч. Иванова, А. Белого и др., Блоком воспринята не была. Принимая и сложно трансформируя некоторые доктрины...

Входимость: 1. Размер: 23кб.

Часть текста: автоцитат выявляется тенденция к стихотворным цитатам из других авторов, весьма сильная в романе (и, вообще, сравнительно редко замечаемая в прозе), и приобретают доказательность (или статус цитаты, подтекста) те совпадения, которые вне этой тенденции могли бы казаться случайными. 1. “Крупицы мудрости падают нам от стола богатых, ими мы по малости и питаемся” (I; 33). Эта реплика юродствующего социал-демократа обнаруживает немалую эрудицию: кроме таких очевидных источников как, скажем, духовный стих “О богатом и Лазаре”, эта метафора восходит к началу “Пира” Данте (Convivio). Объясняя, почему он пишет трактат не на латыни, а на volgare (народном языке), Данте говорит: “О, сколь блаженны восседающие за той трапезой, где вкушают ангельский хлеб! И сколь несчастны те, кто питается той же пищей, что и скотина! <...> Я же не восседаю за благодатной трапезой, но, бежав от корма, уготованного черни, собираю у ног сидящих толику того, что они роняют ” 3 . 2. “Давно уже он [Миша] привык убегать к речке, когда печали или радости волновали его или надо было хорошенько подумать о чем-нибудь” (I; 36). “Миша был страшно взволнован. Краснел, чаще обыкновенного убегал на речку поудить, плакал” (I; 164). Ср.: “ Когда еще все в мире спит / И алый блеск едва скользит / По бледно-голубым волнам, / Я убегал к родной реке ” [Некрасов . На Волге, 1859]. Трудно было бы поверить, чтобы Сологуб мог не помнить этого сочетания, но еще существеннее противопоставление...

Поиск по творчеству и критикеCлово "1979"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "1979"